Тихая разведка - [68]

— Важнее всего для нас — это выигрыш во времени, — вставил Фалькенберг. — Дать возможность нашей промышленности освоить новый вид оружия… Тогда мы продиктуем миру…

— Завтра, с вашего разрешения, думаю побывать в войсковых частях «Метеора», познакомиться на месте с мероприятиями и их результатами по сохранению служебной тайны. — Штальберг тяжело вздохнула. — А сейчас я смертельно устала…

«Так вот она какая, эта таинственная женщина, которая своей жестокостью покоряет изощренных в садизме молодчиков рейхсфюрера СС Гиммлера, — думал полковник Фалькенберг, бегая пальцами по клавишам рояля. — Когда-то, лет двенадцать назад, капитан Эрнст Рем вытащил эту девчонку на свет из лейпцигского воровского притона. И вот… Эмилия. Представитель одного из отделений имперского управления гестапо, доверенное лицо обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера при штабе армейской группы „Метеор“. Чудеса…»

Облокотившись на валик дивана и слушая музыку, Эмилия Штальберг смотрела на сутулую фигуру полковника и в свою очередь молчала, припоминая отдельные детали из жизни Фалькенберга. Вот лейтенант «черного рейхсвера» Генрих Фалькенберг почему-то на службе у штурмовиков. В первый раз в своей жизни она сталкивается с ним на пороге спальни капитана Рема в памятную ночь 30 июня 1934 года. Она с ужасом видит, как ее покровителя Эрнста Рема выволакивают на улицу и бросают в автомобиль. Спустя несколько лет судьба вновь столкнула ее с Фалькенбергом в Берлине, в имперском управлении службы безопасности. В то время Эмилия Штальберг была подчинена ближайшему помощнику Генлейна, руководителю гитлеровской агентуры в Чехословакии, впоследствии наместнику Гитлера в этой стране обергруппенфюреру СС Карлу Герману Франку. В тот период она была мелкой сошкой в большой игре, когда Карл Франк совместно с Генлейном по личному указанию фюрера создавал судетско-немецкую партию, сыгравшую немалую роль в осуществлении планов Гитлера, направленных на уничтожение Чехословакии как суверенного государства. Обер-лейтенант Генрих Фалькенберг подвизался в то время в оперативном отделе службы безопасности и в некотором роде был подчинен высокому и широкоплечему человеку с лицом, изуродованным шрамами, придававшими ему мрачный вид, соответствующий его жестокой натуре, — Отто Скорцени. Фалькенберг не имел прямых контактов с Эмилией Штальберг. И сведения о ней у него были случайными. Штальберг же, с присущей ей скрытой натурой, с острым аналитическим умом, формировала в своей памяти положительные и отрицательные слухи не только о Фалькснберге. Накопленные сведения о людях, занимающих различные положения на служебных лестницах гитлеровского рейха, не раз служили ей громоотводом в ее личной жизни, далеко небезупречной. Теперь встреча с Фалькенбергом возвратила ее к событиям «варфоломеевской ночи». Потом гауптштурмфюрер СС Фалькенберг временно исчез из ее поля зрения. Как стало известно позже, он сражался на полях Испании в войсках генерала Франко против Республики. Фалькенберг — один из третьестепенных исполнителей плана Гиммлера в инсценировке нападения польских солдат на германскую радиостанцию в Глейвице в августе 1939 года, — таинственным образом избежал участи своих «единоверцев». Все исполнители акции Гиммлера были расстреляны службой безопасности.

— Не ожидала, штандартенфюрер, что вы любитель серьезной музыки, — заметила Штальберг. Она подошла к круглом) столику, на котором стояли небольшой хрустальный графин с коньяком и два бокала и где в тонкой стеклянной вазочке лежали засахаренные дольки лимона.

Фалькенберг повернул голову, не отрывая пальцев от клавишей рояля. Он видел, как тонкая рука Эмилии наливала в бокал светло-коричневую жидкость.

— Предпочитаю из всех трубадуров мира Вагнера… У него, знаете, есть, замечательные вещи…

— Вагнер? Сейчас это выглядит довольно смешно. — Штальберг рассмеялась, расплескивая из бокала напиток. Она отпила несколько глотков и щелчком пальца ловко выбила из зеленой пачки сигарету. — Да, уже поздно. Усталость прошлой трудной ночи дает о себе знать. До полудня не беспокойте меня, штандартенфюрер. Только еще, позвольте спросить. Не кажется ли вам, что действия партизан не локализованы окончательно?

— Не думаю, — ответил Фалькенберг. Он оставил рояль и подошел к Штальберг. — Во всяком случае, мы приняли все меры к стабилизации положения в районах, примыкающих к так называемому партизанскому краю. Больше всего хлопот нам принесет русская разведгруппа…

Он наполовину наполнил свой опустевший бокал и, словно томимый жаждой, залпом опорожнил его.

— Поиски нужно продолжать. Вы гарантированы, что группа русских разведчиков, оказавшись в столь тяжелых, экстремальных для нее условиях, не сможет соединиться с каким-нибудь отрядом партизан, действующим в этих лесных районах? Цели и задачи у них тождественны. И уверяю вас, опасаться партизан стоило бы.

— Вы правы, — несколько помедлив, проронил Фалькенберг. — Я приму решительные меры. — Он вновь подошел к роялю. В комнате зазвучал марш Вагнера.

— Но к чему этот марш «Гибель богов»? — Штальберг усмехнулась.

— Это любимый марш фюрера, — подчеркнуто строго сказал Фалькенберг.