«Тихая» дачная жизнь - [13]
Иринка совсем нахохлилась и кое‑как, давясь, доела завтрак. Мать видя её состояние всё же смягчилась и подойдя прижала её голову к своему мягкому животу:
— Ладно, не дуйся. Там не много, трусы, сарафан, да две майки. Ты их за полчаса простирнёшь.
Дочь, одев свой цветастый раздельный купальник стирала бельё, сын заканчивал "пробегать" картофельную делянку. Лена же раздумывала чем заняться, и ни на чём конкретно не могла остановиться. Дел предостаточно, но почему‑то ни одно не хотелось начинать. Она повязала белую косынку повернулась к солнцу, раскинула руки и стала стоя загорать. От этого занятия её отвлёк сын:
— Мам, я всё… закончил.
— Так быстро…? И листья поднимал, кладки смотрел? — продолжала стоять в позе "приветствую тебя солнце" с полузакрытыми глазами Лена.
— Да, всё, вот смотри, — заверил Антон, показывая для наглядности свои ладони, перепачканные жёлтой "кровью" полосатых поглотителей картофельной ботвы.
Лена открыла глаза, упёрла руки в бёдра, смотрела строго. Сын в своих "бермудах", голый по пояс, в не зашнурованных кроссовках, уже потемневший от загара, принял смиренную позу. "Прав Лёша, действительно вырос… и ухватки не мальчиковые, мужицкие уже, и силы сколько, вроде худой совсем, а не справишься", — подумала и опять против воли улыбнулась Лена.
— Ладно, иди… шнурки завяжи, а то зацепишься, упадёшь. И про время не забывай. Если к обеду опоздаешь, и я опять за тебя беспокоиться буду… в следующий раз не пущу.
Как и предсказывала Лена, дочь справилась со стиркой довольно быстро. Мать ещё чувствовала вину за то, что грубо с ней разговаривала, потому без лишних нравоучений отпустила её к подружкам, также напомнив об обеде. Лена походила по внутреннему двору, небольшому пятачку с трёх сторон огороженному глухим забором, домом, баней, с тыла огородом с его естественным "зелёным забором". Из‑за этих укрытий она выходить не решалась. И так тут все на неё косятся: москвичка, богатая, толстая. А если ещё и в купальнике увидят. Впрочем, женщины, как местные, так и приезжие‑дачницы иногда выходили в жаркие дни, на "всеобщее обозрение" в весьма "смелых" одеяниях. Но то были как правило худощавые, так называемые "стройные". Лена и про себя и вслух часто возмущалась: какая несправедливость, почему эти малорельефные "швабры" не боятся показывать свои кости везде, на улице, по телевизору, на обложках журналов… а обладательницы настоящих женских фигур почему‑то стесняются? Кто установил такие правила? Муж на эти стенания отвечал опять же в своём "казарменном" стиле:
— Если в кино, на подиумах и в рекламе такие как ты красоваться будут, зрители не на фильм и не на рекламируемый товар смотреть будут, а на ваши прелести…
Постепенно у Лены совсем пропало желание что‑то делать, и она легла загорать на раскладушку, специально для этого установленную у южной стены дома, на самом солнцепёке. Сначала она засекла время и по истечения срока переворачивалась с боку на бок, со спины на живот… но оказавшись в очередной раз на спине и прикрыв глаза рукой она задремала… чему очень способствовала приятная тяжесть в желудке после плотного завтрака, располагавшая к неге, сну…
Лену разбудили негромкие, но назойливые голоса, доносившиеся откуда‑то совсем рядом, с улицы, из‑за забора. Говорившие о чём‑то спорили, щедро сдабривая реплики матерными словами. Ей не хотелось подниматься, мало ли кто идёт мимо их забора, тем более, что здесь едва ли не все мужики и парни двух слов не могли связать без мата. Но голоса не стихали и не удалялись. Похоже, спорщики стояли возле забора и не собирались уходить. Лена проснулась окончательно, прислушалась. Это были не взрослые — то разговаривали и матерились мальчишки. Нет, этого она терпеть не могла, пусть идут к своим домам и там ублажают матом своих родителей. Лена встала, но идти в одном платке и купальнике не решилась, зашла в дом, одела халат и не успев застёгнуть его выглянула в окно, посмотреть на тех, кто так бесцеремонно нарушил её загорание, совмещённое с дрёмой.
Действительно, то оказались мальчишки, три человека. Двоих Лена узнала, это сыновья соседа напротив, хромого пьяницы, ставшего инвалидом в результате управления мотоциклом в нетрезвом состоянии. Они были дети из неблагополучной семьи, и Лена радовалась, что у Антона с братьями не сложились отношения, хотя старший ему ровесник, а второй на три года моложе. Третьего Лена не знала, но по возрасту он тоже был где‑то ровесник Антону. Они сидели возле их забора, матерились и играли в карты…
Дело в том, что возле забора купленного Суриными дома, ещё во времена прежних владельцев, скинули с кузова грузовика несколько железобетонных "пасынок", для замены старых на линии электропередач. Сбросили, да так и забыли, ибо линию так и не начали "обновлять". Невероятно, но эти пасынки так никто и не "приватизировал". Именно на них, нагретых солнцем, сидели сейчас мальчишки и резались в карты.
Возмущённая столь беспардонным, по её мнению, поведением, Лена, так и не застегнув халат, вылетела к калитке:
— Вот что мальчики, мне надоело ваши маты слушать. Играйте где хотите, только не возле моего дома!
Тема межнациональных отношений в современных отечественных СМИ и литературе обычно подается либо с «коммунистических», либо с «демократических», либо со «скинхедовских» позиций. Все эти позиции одинаково чужды среднему русскому человеку, обывателю, чье сознание, в отличие от его отцов и дедов уже не воспринимает в качестве «путеводной звезды» борьбу за дело мирового пролетариата, также как и усиленно навязываемые ему пресловутые демократические ценности. Он хочет просто хорошо и спокойно жить, никого не унижая по национальному признаку, но при этом не желает чувствовать себя в своей стране менее комфортно в моральном плане, и быть беднее в материальном наиболее «пассионарных» нацменьшинств.Автор этой книги не претендует на роль носителя истины в последней инстанции.
В Российской Истории армия всегда играла наиважнейшую роль. Потому интересны не только связанные с ней знаковые события, но и ее внешне незаметная внутренняя повседневная жизнь. В сборнике отображены фрагменты армейских будней, как мирного, так и военного времени. Героями повествований являются солдаты и офицеры участники Великой Отечественной и Чеченских войн, курсанты военных училищ, советские военнослужащие и члены их семей, несущие службу в отдаленных гарнизонах. Рассказы написаны как на основе собственного солдатского, курсантского и офицерского опыта автора, а так же того, что он узнал от своих родственников, сослуживцев, знакомых.
Повесть о не случившейся любви. 1975 г., 23-х летний Володя на танцах встретил юную Катю и, что называется, влюбился с первого взгляда. Но, увы, отношения между ними так и не завязались. Виной тому стала разница в возрасте, которая 17-ти летней Кате показалась слишком большой и то, что девушка заранее поставила себе цель: сначала выучиться, а все остальное потом. Жизнь еще дважды их сводит, в 1981 и в 1997 г.г. Кате уже не кажется, что меж ними такая уж большая разница в возрасте, но, как говорится, поезд ушел.
Москва 1997-98 г.г., до и в период дефолта. В романе присутствуют две параллельные линии. Производственная, в которой имеют место и пьянки, и драки, и воровство, и «стукачество», и на выходе вроде бы реальное золото, добываемое из радиодеталей. Вторая линия, это приобщение к миру прекрасного, истинным ценностям – произведениям искусства. Золотой телец, которому поклоняются многие, не есть высшая мировая ценность, таковыми являются творения человеческого гения.
Лев Михайлович Глузман – талантливый советский ученый-оборонщик. Он занимается разработкой сугубо оборонительного оружия – зенитных ракет. В этой связи у него нет сомнений, что его оружие не несет никакой глобальной угрозы человечеству, и тем более его родным. Тем не менее, через полтора десятка лет после смерти Льва Михайловича, созданное им, вроде бы совершенное оружие уничтожает мирных людей, в том числе и его близких.
Разве могут мирно соседствовать, или даже сосуществовать в рамках одного государства народы когда-то кроваво враждовавшие? Пример русских и татар, русских и немцев наглядно говорит – вполне могут, несмотря на «тяжелую» историческую память и различные вероисповедания. Но есть и обратные примеры: некоторые народы бывшей Югославии, израильтяне и палестинцы, индуисты и мусульмане в Индии, негры и белые в США. Они рознятся не столько по религиозной принадлежности или цвету кожи, они несовместимы по ментальности.
Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.