Тигры и земляника - [30]

И получал, соответственно, по кочану.

Серьезно, дружище, сколько себя помню, я восставал против системы. Воспитательница в детсаде называла меня хулиганистым отродьем. В школе я вечно конфликтовал с учителями. В консерватории умудрился поругаться с заведующим кафедрой и потому все экзамены сдавал с пятого раза.

Путь Будды, однако.

И в театре так же получилось. Есть у нас один дирижер… насколько именитый, настолько же несдержанный на язык. Самодур. И вот однажды сидим мы, «Иоланту» репетируем (ты уже в Яндексе освоился, дружище?). Там есть довольно хитрое место, первая флейта выводит сложный пассаж. А на месте заболевшего флейтиста в тот день была девочка-стажерка.

Сходу сыграть она не смогла. Дирижер эпитетами посыпал, заехидничал. Девочку от испуга и вовсе переклинило. Репетиция встала. Маэстро шипит, бледная стажерка пытается сыграть руладу, народ молчит. Европейской же величины человек, страшно перечить. Тут я за девчонку и встрял, как дурак.

Дирижер на меня переключился. Мило разговорились, трень-брень, слово за слово… В общем, послал я его. На три буквы. При всех.

На этом репетиция закончились, музыкантов отпустили. На другой день администратор оркестра подходит и говорит: «Виргус, я тебя долго от начальства отмазывал, ты знаешь. Но сейчас маэстро категорически настаивает». – «Ладно, Андреич, – говорю, – на тебя я не в обиде». И накатал заявление.

«Бунт – это вкус его существа».

Побродил я в поисках приличной работы, потыркался, но, похоже, репутация моя того… Подмоченной оказалась неожиданно для меня. Музыкальное сообщество, дружище, это маленькая деревня, все друг о друге знают. В конце концов кое-как устроился преподом в музыкалку.

Вообще-то с детьми мне работать нравится, только опять у меня нелады с начальством. С директором, что интересно, мы вполне вась-вась, да только он на все уже забил. Спит и видит, как бы на пенсию выйти. Заправляет в музыкалке завуч Луиза Харисовна. Ох и стервозная баба, простите, если что не так… С первого дня ко мне неровно дышит.

Ладно, еще об этой дуре говорить.

Все пройдет.

Воспарить над отчаяньем -

Вот путь сияющих.

Было время (ну, недели две) когда я даже в депрессняк впал. Все ж навалилось одновременно – с работой какая-то фигня, Ленка вытурила, сорокалетие на горизонте замаячило… (Непростая дата – 40 лет, но про нее рассказ дальше).

А тут как раз Ботану травку принесли… А, я забыл сказать, чем Ботан занимается. Он программер, и не какой-нибудь желторотик, а из мастодонтов. Еще с перфолентами работал. Старая школа, боевой конь, что борозды не испортит.

И вот, забили мы с Ботаном косяк, а под это дело трындим. О том о сем, на медитации разговор свернул. Ботан спрашивает меня, как старого буддиста, какие ощущения в состоянии самадхи. Я как могу объясняю. А он говорит – типа, похоже на эффект от ЛСД. Только там ярче.

«Ну-ка, ну-ка, – говорю я, – с этого места подробнее».

А Ботану же только волю дай! Сразу лекцию затеял, высоконаучную: «ЛСД, или диэтиламид лизергиновой кислоты, почти случайно открыт в 1942 году профессором Альбертом Хофманом, когда он работал в фармацевтической корпорации…» – «Стой, стой, – кричу я, – тормози! Здесь тебе не «Умники и умницы». Опустим формальности, действие-то какое?» Ботан смачно затянулся, дыхание задержал, потом выдохнул и говорит: «Расширение сознания. Выход в иные миры».

М-да, дружище, знал бы я тогда, что меня ждет в «иных мирах»…

Тлеет косячок.

Неспешный разговор

О вечном.

Стали вспоминать, кто из музыкантов этой заразой баловался. Сознание расширял. Джим Моррисон, так? Джимми Хендрикс. Битлы не брезговали. Из джазменов – Дженис Джоплин, Джо Кокер, старина Колтрейн… Легче сказать, кто не пробовал.

Про ЛСД я, конечно, и раньше знал. Но сейчас, видать, созрел. Время пришло, то самое.

«Давай, – говорю я Ботану, – с расширением сознания экспериментировать!» Ботан задумался и… думал минут десять, наверно. Ну, он когда курнет – ужас какой тормознутый. Я уже решил, что он про меня забыл, когда он рот раскрыл: «ЛСД я не знаю, где достать. А вот мескалин… Есть один тип, промышляет этим». Я поморщился, типа – кактусы жрать?! А Ботан уже накумарился, понесло его. «Ты что! Кастанеда, Дон Хуан, отдельная реальность!.. «Под воздействием мескалина я вдруг ощутил, что бог и дьявол находятся не за пределами моего сознания, но внутри меня…»» – сладко пел он.

Бог и дьявол внутри меня… Понравилось мне это, дружище, я ж не знал как оно обернется. «Ладно, – говорю, – хрен с тобой. Заверните в бумажку».

Тут до Ботана дошло, что я говорю на полном серьезе. Врубил он задний ход, да от меня отцепиться мало кому удавалось. В общем, вынудил я Ботана познакомить меня с наркодилером.

Хм, дилер… Я как-то по-другому их представлял. Этот Вадик был перепуганным и слегка пришибленным на голову пареньком лет двадцати. Мы встретились в подземном переходе на «кольце», он сунул мне перемотанный скотчем черный полиэтиленовый пакет, и озираясь по сторонам, прогундосил: «Это как бы не мескалин, но не хуже. Грибы, как бы. Галлюциногенные». Я в пакете дырку проковырял, заглянул – там поганки какие-то. Ножки тоненькие, коричневые, шляпки фиолетовые. По виду – полная хрень.