Тигр скал - [68]
А между двумя рядами кресел покоился сам Михаил Хергиани — немой ответ на все эти вопросы, ответ, который я не хотел ни понимать, ни принимать. В изголовье его сидел Бесарион Хергиани, истаявший, бледный, с запавшими щеками, и часто-часто потирал руки, переплетал и разнимал пальцы...
...Кутаиси остался позади. Из кабины вышел второй пилот и молча встал перед Бесарионом. Бесарион поднял на него покрасневшие от слез глаза.
— Если можно... над Кавкасиони медленнее...— еле слышно проговорил он.
Второй пилот, совсем еще молодой парень, почтительно склонил голову в знак согласия и вернулся в кабину.
На севере громоздились снеговые вершины Кавкасиони. Солнце играло на них разными цветами.
Каштанового цвета гроб на тигриных лапах стоял в проходе. Самолет накренился — и показалось, не самолет накренился, а Тигр скал приподнялся при виде родных вершин.
Бесарион — отец, переживший сына,— взялся за ручку гроба.
— Ребята, родные...— обратился он к нам.
Мы поняли без слов. Приподняли изголовье гроба. Теперь Тигр скал мог созерцать свои любимые горы, недоступные кручи — обиталища туров, глубокие ущелья, тропки-невидимки... По отпечаткам горных ботинок он мог еще раз, в последний раз, прочитать истории времен своего детства, истории минувшей жизни — по следам, навечно впечатавшимся в склоны.
«...Я сбросила в пропасть Беткила, нарушившего слово, я обрекла на гибель много других дурных людей, но ты-то никогда не взвел курок на мою паству! Мои скалы не причинили тебе зла, я всегда помогала тебе и благословляла имя твое!» — это сама богиня Дали вышла на крутой уступ Ушбы...
«Ты не однажды обжигал мои плечи своими ботинками, но я никогда не предавала тебя!» — грохотом лавины отозвалась осиротевшая Ушба.
Эгей, Ушба!..
Эгей, Тэтнулд!..
Эгей, Лайла!..
Айлама и Цурунгала!..
Шхара и Намквам!..
Гулба и Бангуриани... эге-э-эй!..
Никогда, никогда больше не увидит он их сверкающие глаза, не взбежит по ледовым склонам, по отвесным скалам. Крылья обломаны, полет оборван... Вся его жизнь была стремлением к небу, вся его жизнь была «Лилео» — гимном солнцу. Человек поднебесья, он ляжет в землю.
Мы пролетели над вершинами. Кавкасиони стал спокойнее, ниже. И вот уже различима толпа внизу, на земле. Женщины в черном... Только в черном! Кажется, черная лавина затопила Львиное ущелье...
Вокруг двух белоснежных зданий аэропорта, на всем поле, по дорогам и ниже — по берегу и обмелевшему руслу Энгури — люди в черном. Словно кто-то огромный разлил черную краску.
— Что мне делать... Что мне сказать этим людям!..— глухо проговорил Бесарион и устремил на нас беспомощный взгляд.
Но глаза его сухи. Сейчас он сойдет на родную землю, его встретят односельчане... Бесарион Хергиани, отец Тигра скал, в великом горе должен держаться достойно своего сына.
Женщины с распущенными волосами, в черных одеждах, в черных покрывалах, причитают, царапают лица, плачут...
Плач стоит в Львином ущелье.
...По обе стороны от Бесариона — мужчины, родственники близкие и дальние. Народ напирал: всем хотелось увидеть Михаила. Молодые люди взялись за руки, окружили его, чтобы сдержать напиравшую толпу.
— О несчастный Бесарион, как ты держишься на ногах, как не ослепнут твои глаза, как поднимается и опускается грудь твоя и бьется сердце!.. Несчастный Бесарион, какое горе поразило тебя, какое страшное горе!..— причитают в толпе.
Туристы с любопытством и удивлением наблюдают скорбный, непонятный обряд, напоминающий сцены древнегреческих трагедий, уходящий корнями в седую древность. Здесь горе и скорбь величественны, плач и причитания заставляют содрогаться до глубины души. Здесь плачут не только женщины, но и мужчины, суровые, закаленные во всевозможных невзгодах и тяготах, и плач их вселяет трепет и глубокое почтение... Туристы во все глаза глядят на необычное зрелище со своих заборов и балконов, куда они забрались, где они кое-как примостились, чтобы видеть и слышать.
Бесарион всю свою жизнь пел «Гаул гавхэ»[28]. Сам слагал охотничьи песни, сам же исполнял, и пелись они в народе. Танцор и певец, охотник и восходитель, человек огромной внутренней силы и темперамента, он пользовался большой любовью односельчан, да и не только односельчан. Он обвел глазами толпу. Неужели это те же люди, которые просили его спеть или сплясать, которые рукоплескали ему и веселились вместе с ним? Нет, это другие... или... или просто было другое время?.. Да, было другое время, счастливое время!.. Время света и солнца... солнца, которое погасло и не взойдет уже никогда... Неужели это... правда?! Он посмотрел вдаль, на горы, на нивы и поля, на белые башни... Никто не работал в полях, никто не косил на покосах... Даже Энгури, вечно грохочущий, неуемный Энгури притих — не услышал Бесарион его голоса... Странная неподвижность, тишина и пустота царила окрест...
Ему захотелось сказать людям то, что мучило его давно. Всего несколько слов. Удивительно! Рядом стоящие почувствовали его желание, и это передалось всем. Его голос, надтреснутый, глухой, зазвучал в полной тишине:
— Я знал, что так случится. Знал давно, с самого начала... потому что победить горы трудно. Только я не знал, что это случится так рано. Не ожидал. Спасибо вам, люди, за ваше участие, большое спасибо...
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.