Тигр под наркозом - [33]

Все клетки и ткани организма обновляются. Отмирают старые, нарождаются новые. И только клетки нервной системы невозобновимы. Сколько их было при рождении, столько и будет всю жизнь. Не прибавится ни одной. Нервная система, головной мозг — это штаб организма. Под влиянием алкоголя, наркотиков разрушаются, деформируются, умирают нервные клетки.

Сослуживец-трезвенник, профессор патологоанатом В. А. Наумов, празднуя свой 80-летний юбилей, говорил мне: «Не пейте, голубчик, эту дрянь! Если бы все люди могли наблюдать, подобно мне, в микроскопе, как мощные, красивые нервные клетки под воздействием капельки алкоголя на глазах морщатся и хиреют, мир бы сразу проклял вино и другие наркотики».

Когда смеются обезьяны. Даже после умеренного приема алкоголя в мозгу остается целое кладбище нейронов. Нет безопасных доз. И один стограммовый стаканчик губит 7500 активно работающих клеток. Вот почему у пьяниц рано возникает так называемая деменция сенилис, то есть старческое слабоумие. За здоровье пьется... яд. Известный немецкий ученый Э. Геккель называл пьянство упражнением в безумии.

Начисто спившиеся люди теряют сообразительность, ничто не интересует их, все помыслы о бутылке. Чтобы оценить умственные способности обезьян, И. П. Павлов подвешивал к потолку банан, а на полу раскладывал ящики и палки. Отдельные смышленые шимпанзе догадывались ставить ящик на ящик и палкой доставали любимый плод. Подобные опыты за рубежом ставили с вконец спившимися алкоголиками. Только вместо банана подвешивали бутылку водки. Некоторые из них, увидя желанный сосуд, начинали беспорядочно и неэффективно подпрыгивать за ним, не пытаясь использовать ящики и палки. Научный сотрудник прервал опыт, подошел к бедолаге и намекнул на орудия, на что трясущийся от похмелья и жадности гомо сапиенс с красными глазами, устремленными к бутылке, раздраженно и зло кричал: «Что ты мне про ящики, вон она — доставать надо!..» Если бы на опыте присутствовали шимпанзе, многие из них снисходительно смеялись бы. Известно, что труд сделал из обезьяны человека, водка же делает из человека обезьяну. И даже хуже.

В кремлевском кабинете Ленина стоит бронзовая статуэтка, подаренная ему американским бизнесменом А. Хаммером. Обезьянка сидит на трудах Дарвина я держит в руках человеческий череп, внимательно рассматривая его. Разливное море водки, вина, наркотиков и СПИД могут погубить человечество, а непьющие обезьяны спасутся на деревьях. Учтут ли они ошибки человека?

Опухоль русского языка. У наркоманов, как и в уголовном мире, всему есть свое название, своя терминология. Шприц именуется баяном, потому что растягивается, или машиной, таблетка — колесом, пристраститься к наркотикам — сесть на иглу, отправиться на тот свет — значит отъехать или сыграть в жмурки. Особенно обширно словотворчество у пьяниц.

Водку зовут «злодейка с наклейкой». Дешевые вина именовали чернилом, косорыловкой, бормотухой. Плодово-ягодное пойло, именуемое за дешевизну плодово-выгодным, ценилось алкоголиками не только по экономическим соображениям. Дело в том, что в нем содержатся в готовом виде продукты распада этилового спирта, в частности уксусный альдегид, который обладает в 5 — 10 раз большей опьяняющей мощностью, чем этиловый спирт, то есть быстрее с катушек сшибает. Но и вред от нее тоже усиленный.

Модернизируются пословицы: «С кем поведешься, с тем и наберешься». Московские пьяницы на вопрос — во сколько начнет работать винный магазин — отвечают таинственной фразой «Когда сова откроет глазки». Дело в том, что на здании Московского театра кукол висят интересные часы: в конце каждого часа выскакивает наружу из своего дома птичка или зверек. В желанный час открытия магазина (в 14 часов) выпрыгивает сова...

Жалко пса и его убийц. О пьяницах существует бесчисленное количество всяких историй. Пятеро трудящихся на одном предприятии соблазнились выпить технического спирта. Но боязно, а вдруг отравишься. Решили попробовать на заводской собаке, поймали ее и влили в пасть полстакана. Пес быстро опьянел, но остался жив. Прошло полчаса, подходил обеденный перерыв, и тяга к возлиянию усиливалась. Еще раз посмотрев на пьяную собаку и убедившись в ее невредимости, друзья распили сосуд, а потом разошлись по цехам. Чуть позже один из них, посланный мастером во двор, вдруг обнаружил «подопытную» собаку мертвой. Все понятно: спирт был отравленным... Ужас заполнил душу пьяницы, и он кинулся в больницу, забыв о своих коллегах. Его отходили, а двое из приятелей отправились на тот свет.

И все хорошее в себе доистребили. Угрюмая очередь у дверей винного магазина напоминает хвост чудовищно огромного змея. Как и все остальное, хвост состоит из отдельных молекул — в данном случае из человечков, приверженных выпивке. Стоят человечки плотно: грудь к спине, грудь к спине, грудь к спине... Не случайна эта плотность: служит предохранением от нахальных собратьев по сорокаградусному горю-веселью, лезущих без очереди.

Жажда опьянения подавляет брезгливость. На кафедрах анатомии и зоологии ключи от заспиртованных экспонатов хранят с особым тщанием. Случается, что банка с уникальным экземпляром уродца-эмбриона, гигантского солитера, клубком аскарид или с другим подобным чудом природы оказывается похищенной пьянчужками, которые отваживаются пить этот «настоенный» спирт. Иногда выброшенный из банки экспонат удается найти под окнами кафедры или на задворках института, чему несказанно радуется зав — профессор, собиравший редкостную коллекцию всю жизнь.