Тиберий и Гай Гракхи. Их жизнь и общественная деятельность - [31]

Ясно, какую опасность представляла эта аристократическая клиентела для дела Гракха и как важно было хоть сколько-нибудь обеспечить материальное положение народа, чтобы сделать его более самостоятельным, более независимым от нежелательных и вредных влияний. Такова цель пресловутого “хлебного” закона Гая (lex Sempronia frumentaria). Народ, говорил Гракх, имеет неоспоримое право пользоваться выгодами своего положения победителя, право требовать, чтобы ему, по крайней мере, не приходилось голодать или просить милостыни. Поэтому все живущие в Риме граждане ежемесячно должны получать на государственный счет известное количество хлеба по очень низкой цене, а именно 5 модиев (приблизительно 13/4 четверика) по 6 1/3 асса (около 12 копеек), “что еще не соответствует даже половине низкой средней цены” (Моммзен).

Ни за один закон Гракха так не укоряли, как за этот, и не только враги реформы, но и друзья ее, и позднейшие историки вплоть до нашего времени. Не без основания указывали на его многочисленные опасные и вредные стороны: во-первых, им налагалось огромное, почти непосильное бремя на расстроенные и без того римские финансы. Затем он заключал в себе ни на чем не основанную привилегию городского населения в ущерб сельскому, а это значило искусственно привлекать последнее в город и увеличивать таким образом и без того уже весьма многочисленный пролетариат. Наконец, почти даровая раздача хлеба не могла не повлиять в весьма нежелательном направлении на трудолюбие народа. Все это вместе взятое действительно представляло очень веский аргумент против предложенного закона, и аристократия не замедлила всеми силами обрушиться на его автора. Нет основания сомневаться, что некоторые члены ее действовали при этом по государственным соображениям, как, например, почтенный сенатор и историк, Луций Кальпурний Пизон Фруги, но большинство оптиматов, разумеется, при нападениях на закон руководилось такими же точно эгоистическими побуждениями, как с другой стороны масса народа при защите, восхвалении и принятии его. Едва ли многие понимали закон более глубоко как средство к достижению результата, как раз противоположного тому, который, на первый взгляд, исключительно им достигался: как средство к устранению голодного пролетариата. Странная, конечно, дорога через увеличение к устранению пролетариата! Но непонимание и деморализация народа – с одной, эгоистическое сопротивление олигархов – с другой стороны, в связи с вызванною ими гибелью брата, заставили Гая понять, что прямая дорога не всегда самая короткая и что ему прежде нужно уничтожить могущество аристократии и приобрести любовь и, главное, доверие народа. Еще раз повторяем, не его вина, что его деятельность так грубо была прервана на полпути.

Впрочем, он позаботился не только об удешевлении жизни в Риме, одновременно он постарался дать заработок возможно большей массе людей. Уже постройка огромных “семпрониевских” амбаров, в которых хранился хлеб, предназначенный для раздачи народу, дала многим работу; но еще больший заработок давали многочисленные построенные и проектированные им дороги, работы по которым производились под его непосредственным надзором. Наряду с такими важными задачами он находил время заботиться об измерении длины дорог и постановке обозначающих расстояние (по римским милям) камней, велел снабдить дороги камнями, чтобы всадники удобней могли влезать на коня и слезать с него, не прибегая к чужой помощи, и т.д. Все это, конечно, требовало массы труда, массы рабочих и массы подрядчиков, а так как Гай всегда оставлял за собою надзор и над работами, и над необходимыми для этого деньгами, то вскоре вокруг него сконцентрировалась и масса разнородных интересов, начиная с бедного поденщика и кончая богатым подрядчиком-поставщиком.

Дать работу неимущим, однако, было не единственной целью Гракха при постройке этих дорог. До сих пор большинство римских дорог имело преимущественно стратегическое значение; целью Гракха было, прежде всего, улучшить пути сообщения, чтобы дать итальянскому земледелию возможность конкурировать с заморским хлебом. Таким образом, и эта сторона его деятельности состоит в тесной связи с главной целью, с центром его реформы.

Еще важнее, пожалуй, были два других закона: закон о возобновлении разделов, предложенных Тиберием, и притом на тех же самых основаниях, то есть с восстановлением права триумвиров решать вопросы о принадлежности спорных земель государству или частному лицу, и закон об основании колоний.

До сих пор колонии имели по преимуществу стратегическое, военное значение и лишь помимо этой главной цели достигали еще облегчения экономических условий народной жизни. Основывались они обыкновенно в только что завоеванной и поэтому сомнительной верности стране, или на морском берегу для защиты торговли, и прежде всего должны были служить крепостями. Гай впервые решительно отступил от этой традиции и предложил основать новые колонии в совершенно спокойной, очень плодородной и удобной для земледелия Апулии и Кампании, на месте древних Тарента и Капуи, а товарищ его по трибунату Рубрий даже предложил восстановить Карфаген (под именем Юнонии) на том самом месте, по которому не так давно прошел плуг римского жреца и сеялась соль в знак проклятия, налагаемого на него. Если уже одно это доказывало, до какой степени старые традиции лишились своего ореола, то гораздо существеннее было, что в число шести тысяч колонистов, которых предполагалось послать в Африку и которые должны были обладать правом римского гражданства, открывался доступ и союзникам.