Тибериумные войны - [5]

— По правде говоря, мы могли бы это сделать несколько недель назад, но со стороны ряда генералов имелись возражения.

После этих слов на лице Кинзбург появилась улыбка, настоящая, а не фальшивая, как перед камерами. Искренние улыбки были для нее редкостью.

— Полагаю, под «рядом генералов» вы подразумеваете Джека Грейнджера?

Не желая дурно отзываться о коллеге в разговоре с штатским, — пусть даже это и женщина, которой он дает отчет, — Харкин лишь сказал:

— Да, он тоже возражал.

Именно Грейнджер твердо верил в то, что Нод все еще представляет угрозу, даже если Кейн действительно мертв. Кроме того, Грейнджер, как и многие, считал, что харизматичный лидер Братства на самом деле не погиб. И это несмотря на то что Грейнджер и Харкин были среди тех немногих, кому сообщили, что смерть. Кейна произошла не в Кении, как объявили общественности, а в Каире от рук строевого командира ВОИ Майкла Макнила. Хотя Макнил нанес Кейну удар в сердце, тела так и не нашли, и это вызвало скептицизм Грейнджера.

Харкин тоже начинал склоняться к подобной точке зрения.

— А вот и плохая новость: Грейнджер только что отправил часть войск в Северную Каролину.

Нахмурившись, Кинзбург спросила:

— Зачем?

— Обычная проверка грузовика превратилась черт знает во что. Оказалось, что это грузовик Нод. Водитель взорвал себя вместе с машиной.

Кинзбург подалась вперед.

— А кто-нибудь из наших пострадал?

Харкин покачал головой:

— Ранена одна защитница, но она поправится.

— Господи. — Кинзбург откинулась на спинку стула и потерла лоб. — Кажется, мы уже год не сталкивались с камикадзе.

— Два года. В ходе спутникового сканирования, проведенного оперативно-разведывательным отделом, выяснилось, что уровень потребления энергии в сетке выше, чем ожидалось. Поэтому Грейнджер решил не рисковать и отправил туда группу. Кодовое название операции «Альфа грив».

— Держите меня в курсе, — произнесла Кинзбург. — Если Нод действует так близко к Синей зоне, то, возможно, выводы о снижении уровня угрозы оказались поспешными.

Северная Каролина была в Ж-шесть, Желтой зоне, занимающей немалую часть Северной Америки прямо возле южной границы С-2.

— Может, тревога ложная. Мы даже точно не знаем, был ли это действительно грузовик Нод. Так мог действовать какой-нибудь безумец, который хотел убить себя в присутствии других людей. Давайте посмотрим, что нароют люди Грейнджера, прежде чем менять сообщение.

— Хорошо, Зак, как скажешь. — Кинзбург перевела дух. — Кроме того, я предпочла бы заявить в завтрашнем выступлении, что угроза со стороны Нод низкая. Даже если через несколько дней выяснится, что данная информация ошибочна, это повысит доверие людей к нашим действиям, особенно когда мы объявим о программе-резонаторе.

— Конечно, Лия. — Харкин понимающе кивнул, зная, сколь важно убедить гражданских в том, что ситуация находится под контролем, независимо от того, соответствует это действительности или нет. Вот почему ВОИ, тайный альянс, созданный в соответствии со специальным приказом ООН, долго держал в секрете сведения о тибериуме, обнаруженном в Италии, которая теперь являлась центром К-один, на данный момент крупнейшей из восьми Красных зон. Директора ВОИ обнародовали информацию о тибериуме, лишь когда Кейн вынудил их сделать это. Харкин искренне верил, что людям не может повредить то, о чем они не знают.

Зажужжала дверь кабинета. Кинзбург, как генеральный директор, имела на «Филадельфии» доступ в любое помещение, которое не было опечатано специальным образом, чего Харкин обычно не делал. Он ничего не скрывал от тех, кто имел разрешение находиться в этой части станции, и, в каком бы кабинете он ни был, никакими личными делами не занимался.

Прежде же чем входили все остальные, раздавалось жужжание. Оно сопровождалось появлением голографического изображения того, кто находился за дверью. Сейчас там стояла невысокого роста женщина с коротко стриженными волосами серо-стального цвета и строгими голубыми глазами. Количество морщин позволяло ей с легкостью придавать лицу убедительное сердитое выражение. Особенно заметны были морщинки в уголках глаз. Элиза Скаранджелло, одна из ученых, консультирующих директоров ВОИ во время саммита, уже двадцать лет являлась женой Харкина.

Генерал прикоснулся к верхнему правому углу голограммы, и дверь открылась.

Элиза переступила через порог, затем остановилась, увидев, кто сидит на стуле для гостей.

— Извини, Зи, я не знала, что ты не один. Я зайду позже.

Кинзбург снова улыбнулась, но на этот раз улыбкой, предназначавшейся общественности.

— Ни в коем случае, доктор. Я как раз собиралась уходить. Ваш муж рассказывал мне о ситуации, о которой он, вне всякого сомнения, поведает и вам.

Напряженным тоном Элиза произнесла:

— Директор, у меня допуск только пятого уровня, а мой муж никогда…

— Конечно, никогда. — Кивнув Харкину, Кинзбург сказала: — Держите меня в курсе, Зак. Мы снова поговорим сегодня вечером.

С этими словами она ушла.

Элиза посмотрела, как за директором закрывается дверь, затем повернулась к мужу с сердитым видом, наводившим ужас на сотрудников лаборатории.

— Эта идиотка всегда будет так меня злить?