Тиберианец - [10]

Звук бегущей воды теперь долетал до слуха монотонным гулом.

Жарко… Одежда пропиталась потом. Идти в гору трудно, хоть уклон и не очень крутой.

Наконец Глеб добрался до ровной площадки. Деревья практически исчезли, лишь кое-где упрямые, выносливые сосны цеплялись корнями за трещины в камне, умудряясь прорастать даже на обрывистых склонах.

Отсюда открылся удивительный вид. Речушка разрезала надвое высокий, сложенный из известняковых пород холм, проточив в нем глубокое ущелье.

По обе стороны над обрывами возвышались укрепления. Серый, камуфлированный белесыми разводами бронепластик сливался с фоном скал, гораздо отчетливее, явственнее и массивнее выглядели более древние фортификационные сооружения — частично разрушенные башни, участки стен, ворота.

Наверняка господствующую над местностью высоту в разное время использовали в качестве опорного пункта представители многих цивилизаций. Среди луговых трав часто попадались кости животных, некоторые из них выглядели древними, окаменелыми.

Обращенные к равнинам склоны защищали мощные крепостные стены, сложенные (как и постройка в лесу) из огромных гранитных блоков. Кто их вырезал и как доставил сюда, оставалось лишь гадать.

Но даже гранит не выдержал бега времени, бесчисленных Смещений и штурмов. Осматриваясь, Глеб заметил несколько брешей и направился к ближайшей из них. Можно было, конечно, сделать крюк и войти через ворота, но вдруг они закрыты решеткой?

«Вот куда надо перебираться всей деревней», — думал он, но тут же вступал в спор с незримым, живущим внутри оппонентом, — «нет, земля тут для пахоты негодная, камни да глина, что на ней вырастет»?

Непонятно, почему древний форпост, больше похожий на крепость, которую постоянно достраивали, покинут?

Хотя, откуда мне знать, пустует ли он?

Вскарабкавшись по осыпи гранитных обломков, он оказался у подножия стены.

Когда-то она была абсолютно гладкой, кое-где еще сохранились участки первоначальной кладки, — они выглядели глянцевитыми, без видимых стыков между многотонными блоками, но большая часть поверхности хранила следы былого, — их пронизывали трещины, покрывали глубокие выбоины и мелкие выщерблины, кое-где виднелись подпалины, имеющие вид окружностей, с лучиками копоти по краям.

Миновав пролом, Глеб оказался во внутреннем дворике. Здесь между каменных плит пробивалась пожухлая трава, под ногами похрустывал хитин. Наверное сотни фокарсиан нашли тут свою смерть, пытаясь прорваться внутрь?

Но они все же одержали верх, об этом свидетельствовал инкубатор, выращенный между двумя бастионами, в тени нависающей скалы, куда даже в полдень не попадали палящие лучи.

Фокарсианская постройка выглядела мумифицированной. Легкий ветерок лениво шевелил обрывки высохшей кожи, — в прошлом каркас из хитиновых ребер покрывала плоть.

Глеб не стал тут задерживаться, направился к внутренним воротам. Их опускающаяся решетка топорщилась разогнутыми в разные стороны ржавыми прутьями. За арочным проемом начинался так называемый «каменный мешок», — узкая дорога, зажатая меж высоких стен, ведущая к следующему уровню укреплений.

Под ногами по-прежнему проминался хитин. Останки фокарсианских бойцов давно истлели, их панцири стали пустотелыми, утратили прочность.

* * *

На площадке бастиона, пристроенного к основной стене, ветер ощущался сильнее. Камни источали жар. По периметру темнели керамлитовые ложементы электромагнитных орудий, — видимо во время штурма тиберианцы опустили стволы зенитных «ЭМГов» на прямую наводку, и держались, пока не закончился боекомплект. На земле валялись тусклые россыпи разряженных энергоблоков, сорванные взрывами защитные кожухи, почерневшие стержни от сменных кассетных ускорителей, фрагменты боевой экипировки, а неподалеку из-под груды камней виднелась часть сервоприводного экзоскелета.

Глеб присел в тени, сделал несколько жадных глотков воды из фляги. Жара… Терпкий запах цветущих трав плывет в знойном воздухе. Вокруг ни души. Останки давно истлели, но ворошить их в поисках оружия и патронов не поднималась рука. Тиберианцы стояли тут насмерть, бились до последнего, и, вероятно, кому-то из них Глеб обязан фактом своего рождения, ведь орды насекомых так и не добрались до их деревушки, а она всего лишь в двадцати километрах отсюда.

«Здесь обязательно должны быть казематы, в них и поищу», — мысленно рассудил он, заметив сорванную с креплений металлическую дверь и посеченный осколками, обрамленный следами копоти проем, ведущий в недра укреплений.

Сжимая в руках копье, юноша пересек площадку, брезгливым движением древка откинул наслоения хитиновых панцирей, преградивших путь, и оказался в коридоре трапециевидного сечения. Тут царил густой сумрак. Проникающего снаружи света едва хватило, чтобы разглядеть провисшие связки кабелей, проложенные под потолком. Пластиковая облицовка стен превратилась в щепу и густо укрывала пол. Обнажившуюся кладку посекло пулями.

Идти впотьмах, на ощупь не хотелось. Страшновато, да заблудиться недолго. Факел смастерить не из чего.

Глеб коснулся сенсора на кибстеке. Заряд накопителя надо экономить, но иного варианта он не нашел. Из нанокомпа вырвался расширяющийся лучик, сформировал голографический планшет. Голубоватый призрачный свет озарил древние стены.