Ти Эс, я тебя люблю! - [9]

Внезапно Ти Эс споткнулась о металлическую крышку, которую сдуло с мусорного бака. Фонарик вылетел у нее из рук, и она упала. Осколки ракушек и раскрошившихся камней больно врезались в кожу, и женщина вдруг поняла, что кричит от боли. Ее крик потонул в диком вое ветра.

Над головой загрохотало, словно две огромные руки хлопнули в небесах в ладоши.

В ту же секунду вспышка молнии ослепила ее, наполняя парализующим страхом каждый мускул тела. Она ощупала все вокруг, пытаясь отыскать утерянный фонарь, потом с трудом поднялась на ноги. Сердце, казалось, неслось вскачь, с огромной скоростью разгоняя кровь по венам. Ее капюшон свалился с головы, и моментально лицо и волосы стали мокрыми. Ти Эс снова натянула капюшон и опять двинулась вперед.

Страх притупил все чувства, а мысль о возможности быть убитой ударом молнии чуть совсем не лишила ее рассудка. Она попыталась сосредоточиться на мысли – добраться до последнего коттеджа. Ей казалось, что понадобилась целая вечность, чтобы дойти до ступенек, ведущих наверх.

Ти Эс поняла, что кричит. Карабкаясь вверх по лестнице, она то и дело падала, хватаясь за ступеньки. Вокруг ничего не было видно. Скользкий плащ только затруднял ее движения и совсем не защищал от проливного дождя и пронизывающего ветра.

Наконец она поднялась на последнюю ступеньку и с облегчением вздохнула, ступив на прочный настил лестничной площадки. Та показалась ей палубой корабля, вознесшейся над песчаной дюной. Ти Эс медленно распрямилась и попыталась сделать несколько шагов. В ту же секунду порыв ветра с силой обрушился ей в грудь и опрокинул навзничь. Перила «палубы» удержали ее от падения. Повернувшись, она обеими руками ухватилась за них.

Изломанная стрела молнии осветила небо. В этот краткий миг Ти Эс взглянула вниз и увидела черные волны, бесконечной чередой накатывающиеся на дюны. Она зажмурилась, представив, как следующим порывом ветра ее перебросит через эти поручни и швырнет в черноту, в сердитый, гулкий грохот прибоя.

Ти Эс заставила себя оторваться от перил и, опять упав на четвереньки, двинулась через скользкую лестничную площадку. Когда ей, наконец, удалось достичь маленькой деревянной двери, она крепко вцепилась в дверную ручку и изо всех сил забарабанила фонариком.

Из дома до нее донесся вибрирующий звук. Ее совершенно опустошенное страхом сознание, с трудом пробившись сквозь путаницу чувств, подсказало ей, что она слышит зажигательный ритм рок-музыки. В следующую паническую минуту ей показалось, что она вот-вот умрет, в то время как обитатель дома наслаждается Джимми Хэндриксом, вымучивающим свое «Усыпанное звездами знамя».

Ти Эс закричала, не переставая колотить в дверь: «Помогите!» Она кричала до тех пор, пока не охрипла.

Внезапно дверная ручка повернулась в ее руке, и дверь резко открылась. От сильного рывка Ти Эс изогнулась и, подгоняемая новым порывом ветра, вслед за дверью влетела внутрь помещения, где, подобно пушечному ядру, врезалась в темную фигуру. Отчаянно пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, Ти Эс попала своей головой в чей-то твердый, как камень, живот. Словно мячик, отскочив от препятствия, женщина схватилась за вытянутые руки незнакомца и вместе с ним рухнула в комнату.

На мгновение перед глазами мелькнули две босые ступни, пытающиеся найти точку опоры, потом они исчезли, и оказалось, что она лежит на чьем-то мускулистом теле. В следующую секунду до нее донесся стон. Несколько мгновений она безвольно лежала, полностью обессилевшая и плохо понимающая, где находится. Человек под ней судорожно глотал воздух.

Все это в сочетании с воем электрогитары и голосом Джимми Хэндрикса, поющего теперь уже «Голубую дымку», вызвало в ее воспаленном воображении сюрреалистическое ощущение, словно от созерцания картины Сальвадора Дали.

Опираясь ладонями о ковер, Ти Эс попыталась приподняться, но поняла, что у нее в руках не осталось сил. Она опять упала на грудь мужчины, и он снова застонал.

Остатки сознания воспитанной и учтивой женщины навели ее на мысль, что надо извиниться. Она открыла рот, но смогла лишь издать некое бессвязное хриплое бормотание, слабо напоминающее человеческую речь.

Чьи-то руки коснулись ее плечей и легонько встряхнули ее. Целый фонтан брызг разлетелся по всей комнате. Она глубоко вздохнула и затихла.

Потом ей снова пришло в голову, что надо бы подняться, но мышцы вновь отказались следовать приказам мозга. Одна ее нога оказалась в чем-то мягком. Она попробовала опереться на эту ногу, но в ответ раздалось рычание, и Ти Эс опять затихла.

Секунду спустя глубокий, наполненный болью голос произнес:

– Ваше колено у меня в паху. Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы убрали вашу ногу оттуда.

Собрав оставшиеся силы, Ти Эс повернулась набок и шлепнулась на пол, как кусок намокшего хлеба. Она дрожала с головы до ног. Закрыв глаза, Ти Эс пыталась пересилить головокружение.

Безопасность... Она положила ладонь себе на лоб, постепенно успокаиваясь. Она была в совершенной безопасности и больше не одна. Это была ее последняя сознательная мысль перед тем, как лишиться чувств.

Логан Хантер лежал, не шевелясь. От удара в пах болело все тело, но по мере того, как это неповторимое ощущение ослабевало, он все яснее чувствовал, что жив, и его бренные останки находятся в рабочем состоянии.