The Promise Land - [13]

— В чем тут подлость? — удивленно спросил Смайт. — Вы уже месяц около друг друга топчетесь, на вас смотреть тошно. Ну, я ему и подкинул идею. Он сначала отнекивался, а потом согласился.

— Нашел, кого спрашивать, — фыркнул Курт и повернулся к иллюминатору. Хорошо, что Блейн не превратился в озабоченного маньяка окончательно. Он просто не знал, что ему делать. Это было так мило и глупо одновременно. Почему он просто не спросил Курта? К чему столько таинственности?

— Просто я единственный, кто хоть что-то знает об отношениях, — сказал Себастиан, придирчиво разглядывая рисунок. — Отношениях, а не чувствах, — добавил он, прежде чем Курт успел хоть как-то возразить.

— Да, именно поэтому своих у тебя нет, — с улыбкой подвел итог Курт. Смайт исподлобья посмотрел на него.

— Были бы, если бы было с кем, — быстро сказал он и отвернулся. — И даже не начинай, Хаммел, — он ткнул пальцем в сторону Курта. Тот вскинул вверх ладони в примирительном жесте и, тихо усмехнувшись, снова принялся смотреть в иллюминатор.

Через какое-то время Себастиан отложил лист, на котором рисовал, и сел, свесив ноги. Он немного поморщился, когда голые ступни коснулись холодного пола, но быстро оправился. Курт замотался в одеяло и сидел, прижав колени к груди. Он создавал видимость глубокой задумчивости, хотя на самом деле просто ждал возможности посмотреть, что же такое рисовал Смайт.

— Курт, — наконец сказал Себастиан, спустя несколько минут тишины, — я хотел тебя спросить кое о чем, — он помедлил, глядя на друга: тот не шевелился. — Ты рассказывал о том, как сильно любил Блейна, ну и мне стало интересно. На что это похоже? — неуверенно произнес Себастиан.

Курт медленно повернул к нему голову. Уж от кого-кого, а от Себастиана Смайта он такого вопроса точно не ожидал. Замявшись, он принялся вспоминать время, когда он и Андерсон еще были вместе. И пытался воскресить все свои ощущения по этому поводу.

— Я не думаю, что так у всех, каждый видит любовь по-разному. Но для меня это было похоже на… — Курт задумчиво пожевал губу. — Словно сердце каждый раз готово вырваться из груди от одной только мысли о нем. И когда замечаешь его лицо везде, в любом прохожем на улице. И ты видишь все его недостатки, они тебя раздражают, но при этом в какой-то момент ты поймешь, что хочешь провести с ним каждую раздражающую минуту. Потому что для тебя все равно нет никого лучше. И ты его уже выбрал, — последние слова были обращены уже к самому Курту. Он внезапно понял, что именно это, а не что-то другое, он чувствовал в тот момент, когда говорил о Блейне. И все это было так просто и понятно, что ему хотелось ударить себя по лбу и расхохотаться. Но из задумчивости его вывел холодный голос друга:

— Нет, все совсем не так, — Смайт оперся спиной о стену и скрестил руки на груди. Курт немного удивленно посмотрел на него. Затем его взгляд скользнул по рисунку, и губы сами собой растянулись в улыбку.

— Просто ты его еще не знаешь, — сказал Курт и подался вперед. Себастиан прищурился и резко повернул голову. Он заметил, с каким интересом друг смотрит на бумагу, и хотел убрать ее, но Курт оказался быстрее.

— Отдай! — воскликнул Смайт, и Курт заметил, как щеки его порозовели. И было от чего.

На листе был изображен Хантер, и в то же время, было в нем что-то совсем на него не похожее. На его лице застыло выражение, которого Курт у настоящего лейтенанта никогда не видел. И, возможно, никогда не сможет. Такое под силу было лишь человеку, видевшему Хантера в лучшем свете. Заметно было и то, с каким чувством он рисовался. Человек, которому бы и дела не было до Кларингтона, никогда бы не стал вкладывать столько души в это.

— Это здорово, — произнес Курт и протянул лист Себастиану. Тот резко вырвал его из пальцев друга и спрятал под подушку. — У тебя талант.

— Спасибо, — буркнул Смайт и скрестил руки на груди. Он поджал губы и со злостью смотрел в иллюминатор, но краска с его щек и не думала сходить. Курту это показалось довольно милым.

— Может, скажешь ему? — спросил он, глядя на друга. Тот нервно передернулся.

— Да, и заклеймить себя позором до конца жизни, — недовольно ответил Себастиан. — Я не собираюсь бегать за этим… — он громко задышал, но так и не смог придумать достойного определения.

Курт пытался расспросить друга еще, но тот наотрез отказывался разговаривать. В конце концов, он просто отвернулся к стене и притворился спящим. Уснул ли он на самом деле, Курту было сложно определить, потому что Смайт не шевелился. Через некоторое время лег и сам Курт, но сон долго не шел. Он думал о том, как же ему повезло. Не в том, что он спасся, а в том, что у него был человек, которого он любит, и может не бояться быть отвергнутым. У Себастиана такого не было. И из-за этого Курт чувствовал жалость и малую толику вины.

Именно поэтому он решил следующий день провести с другом. Несмотря на то, что Блейн явно раскаивался, а Курт вполне готов был его простить, он все же считал, что побыть в одиночестве Андерсону необходимо.

Себастиан был непривычно тих, даже когда Хантер появился утром в столовой, он не поднял головы от подноса. Это немного настораживало Курта, но он решил, что лучше промолчать. Видимо, Смайт не намеревался признаваться никому, Курту в том числе, и вчерашний инцидент выбил его из колеи.