The Plague - [3]

— У Дамблдора была совсем другая ситуация, вы не понимаете...

— Быстро зелье, Снейп! Иначе применю к вам вашу же Сектумсемпру! — решительно провизжал Герой.

Северус бессильно сжал зубы — зелье, которым он отсрочил смерть Дамблдора от заклятья, охранявшего кольцо-хоркрукс, совсем не подходило к этой ситуации... Сказать по правде, Дамблдор, рассказав ему о хоркруксах, вовсе не удосужился показать древние фолианты, подробно рассказывающие о природе получения бессмертия и о способах излечить от кусочков души-паразитов живых носителей. А может, живых и не было, это ведь только Поттер может получить хоркрукс в годовалом возрасте, и об этом не будут знать ни Лорд, ни он сам... Смешно...

— Это зелье совсем другого характера, Поттер, и для лечения мисс Уизли не годится! — спокойно и холодно сказал зельевар.

— А я думаю, что различий особых нет! Все это одни и те же Темные проклятые Искусства!

— Я не стану этого делать, я не убиваю пациентов! — выплюнул Северус.

— Ну, хорошо, я сам найду это зелье и напою им Джинни, тогда посмотрим, что вы скажете!

— Поттер, вы совершаете огромную ошибку, вы пожалеете о своем решении! И знайте, я тут буду абсолютно ни при чем!

Через пятнадцать минут Слагхорн, страшно запыхавшись и еле неся перед собой огромный дрожащий живот, подрагивая моржовьими усами, ввалился в Больничное Крыло, держа в руке склянку с густой золотистой жидкостью.

Северус рванулся, но магические веревки не дали ему даже сдвинуться с места.

— Профессор Слагхорн, Гораций, не делайте этого, вы убьете ее! Слышите? Вы же сами зельевар, вы должны знать, что это яд, он не поможет ей, тут совершенно разные ситуации! — надрывался он, пока на него не наложил Силенцио довольный Поттер.

... младшая Уизли предсказуемо скончалась через пятнадцать минут после приема зелья, губы и лицо вздулись и почернели, руки скрючились под немыслимым углом, даже яркие рыжие волосы стали тусклого коричневого цвета. Снейп закрыл глаза и подумал, что надо бы дотянуться до пуговицы и уйти отсюда к чертям гоблиновым, пусть даже самодовольного Поттера разорвет на куски — так надоела ему гриффиндорская тупость и самоуверенность... Убить студентку его зельем... а Слагхорн о чем думал — боялся не угодить Герою? Глупый жирный слизняк! И кто предсказуемо будет виноват? Тут и к Фиренце в лес не ходи — конечно, опять он! И точно!

Убивающийся от горя и потери невесты Поттер принялся избивать его, связанного и обездвиженного. МакГонагалл и Флитвик оттащили его от зельевара, но пышущий праведной местью гриффиндорский сопляк вырвался и опять подскочил к нему, на этот раз схватив за правую руку.

— Я возьму с вас Непреложный Обет, что вы никогда, никогда не станете варить своих мерзких, пакостных, убийственных зелий для гриффиндорцев, слышите, вы! Вы убийца, изготовитель ядов, которыми травите людей! Да вам надо руки отрубить, чтобы не смогли навредить людям! — надрывался, брызгая бешеной слюной, Поттер.

— Ах, убиваю, значит? А чей Костерост, чьи Кроветворные и Восстанавливающие вы пили все шесть лет? И что, они на вас не действовали? А Дамблдора я специально отравил? Ах, да, вы же не смотрели воспоминаний и с портретом директора не беседовали, гиппогрифобегемот вы наш неуклюжий! — наконец взъярился взбешенный столь несправедливыми нападками Снейп. Хладнокровие покинуло его, и так издерганного и измотанного нервным напряжением. Последние дни перед Битвой он держался только на Успокоительном бальзаме, поглощая его чуть ли не литрами, боясь сорваться. Но теперь Бальзама не было, и никто ему его не предложил бы...

— Короче, так! Или вы поклянетесь, что не станете варить зелий, от которых могут пострадать гриффиндорцы, любой гриффиндорец, где бы он не находился или я сломаю вам обе руки — выбирайте! Все равно отправитесь в тюрьму, а там руки вам нужны не будут — варить нечего в Азкабане, сами понимаете... — глумливо усмехнулся Поттер.

Снейп глубоко вдохнул. Ярость и обида скрутились внутри в тугой черный злобный комок. В конце концов, он же все равно собирается уехать и не возвращаться больше в этот бедлам, а Зелья будет варить только для себя, к богатству он никогда не стремился, обходясь минимумом, ну и разработками новых рецептов заниматься никто ему не запретит, и продавать эти рецепты другим зельеварам и аптекарям тоже. К чертям гоблиновым все! Его все достало! Он даст этот гребанный Обет и тут же переместится вон из этого убогого цирка с Поттером-клоуном во главе! И пусть они тут сами обходятся, как хотят, в конце концов, у них же есть Слагхорн, вот пусть и потрудится, поварит зелья для Помфри.

Он решительно протянул руку. Поттер брезгливо взял его за кисть и произнес:

— Клянешься ли ты, Северус Снейп, никогда не варить зелий для гриффиндорцев, и никогда не предлагать им же любое свое варево, что бы не случилось?

— Клянусь! — рявкнул взбешенный донельзя Снейп. Магия вырвалась и ударила в потолок, оставив на нем черное пятно.

Флитвик, осуждающе качая головой, скрепил Клятву. Снейп презрительно усмехнулся.

— Поттер, вы пожалеете об этой Клятве буквально через несколько часов... вы даже не представляете, что этим обещанием, вырванным у меня силой, вы превратили все зелья Больничного Крыла для своих любимых гриффиндорцев в мерзкую бесполезную субстанцию... Хотя меня радует несказанно, что вы не упомянули остальные факультеты, а значит, им ничего не грозит, и лечить их мадам Помфри сможет нормально... А вас, Поттер, мне очень, очень жаль! Вы глупы и недальновидны, одержимы жаждой мести