The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - [14]

Но это, конечно, всего лишь легендарные моменты. Хотите действительно понять жизнь в Fairchild в ранние 1960-е – под либеральным стилем руководства Боба Нойса? Жизнь в компании с хорошо оплачиваемыми сторонниками радикальных реформ, убежденными (по основательным причинам), что они – это часть самой популярной компании на планете. Тогда примите, что для работы в этой компании нужно ценить динамичность каждодневной жизни в ней. Только в таком случае можно полюбить ежедневное безумие работы в Fairchild.

Одним из лучших описаний того времени был рассказ Маршалла Кокса, который поступил на работу в Fairchild в 1962 году. Он тоже станет одним из самых важных предпринимателей Кремниевой долины, но в тот день – день его собеседования, когда он забыл свое резюме, да еще и машина сломалась по пути на встречу в офис продаж в Южной Калифорнии, – он решил, что у него нет будущего в Fairchild, да и вообще в Долине.

«Я прибыл на собеседование примерно в 15:30, и я был в ярости. К тому моменту я понял, что это была пустая трата времени, так что я навалился на дверь и сказал Дону Валентайну, который был региональным менеджером: “Я – на встречу на три часа. Я опоздал на полчаса, у меня нет резюме, и у меня нет степени инженера электроники. Если вы хотите покончить с этим прямо сейчас, то мне плевать, но с меня хватит”».

Валентайн нанял удивленного Кокса на месте.

Неделю спустя Маршалл Кокс полетел в Область залива для посещения первой фазы ежегодных торговых совещаний Fairchild. Он с трудом понимал презентации в течение дня. К счастью, «к пяти часам все презентации были окончены и мы пошли наверх подкрепиться. В то время второй этаж еще не был закончен, так что это было похоже на большой чердак, наполненный почти пятьюдесятью или шестьюдесятью парнями, – и компания угощала нас кексами и виски. Именно так: кексы и виски. Я подумал – черт, это странная компания. И это – мои парни!».[11]

В последующий год Кокс настолько влился в культуру Fairchild, что ездил на коммерческие визиты, притворяясь одним из главных инженеров компании, чтобы впечатлить перспективного клиента и закрыть сделку.

Джерри Сандерс, блестящий агент по продажам, часто становился объектом сплетен и зависти (однажды его ложно обвинили в том, что он пришел в розовых штанах на коммерческую встречу с консервативным представителем IBM). Несмотря на это (или благодаря этому), он был предметом огромного количества споров. Он рассказывал об этом так:

«Я думаю, что большую часть времени все в индустрии полупроводников были пьяными. Но я думаю, что это было потому, что мы так много работали… И парни, которые не знали, что они должны были много работать, чтобы так много пить, не справлялись. Так что многие из этих парней просто отставали. Но, нет, я думаю, что мы были жесткой пивной бандой. Мы были фантастическими. Но мы надрывали наши задницы».[12]

Председательствовал надо всем этим большим общежитием, как самый классный отец сообщества, Боб Нойс. Он управлял самой популярной компанией на планете – и быстро обогащал себя и свою команду (по сравнению с молодыми инженерами тех времен). Да, бывало – он колебался, на этот случай был Чарли Спорк, особенно теперь, когда ему был дан титул генерального управленца. Но именно он был наделен властью выносить решения.

Боб Нойс привнес три вещи в Fairchild. Во-первых, как и любой другой главный начальник в электронике, он был настолько же хорош (если не лучше), как и любой другой ученый, работавший вместе с ним. Это давало ему не только способность понимать самые продвинутые исследования в лабораториях Fairchild, но также и понимание, где их можно применить. Во-вторых, он был равнодушен к корпоративной иерархии и «блестящим оберткам» власти. Это создало сглаженные рабочие условия в Fairchild, что не имело аналогов в американском бизнесе – и станет распространяться, подобно бактерии культуры Кремниевой долины, по всему миру. В-третьих, с его прирожденными талантами лидера, он, вероятно, сдерживал эту беспокойную команду вместе дольше, чем это получилось бы у лидера с меньшими способностями. Даже когда для Fairchild наступили трудные времена, лучшие таланты компании отказывались покидать Нойса, потому что ему принадлежала роль отца, наставника, и во многом он являлся тем человеком, на которого равнялся каждый из них.

Возможно, никто в Fairchild не ценил Боба Нойса больше, чем Джерри Сандерс. Он работал в офисе продаж Fairchild в Южной Калифорнии, вступив в компанию после того, как его мечта стать кинозвездой была перечеркнута. Постоянно живя в «голливудском» стиле, который был ему явно не по карману, Сандерс видел в Нойсе мудрого, понимающего отца, которого никогда не было у того упрямого ребенка на жестоких улицах Чикаго, которым Джерри когда-то был. Нойс, в свою очередь (возможно, из-за того, что видел в этом молодом человеке свою дерзкую сторону), всегда воспринимал Сандерса как младшего брата, прощая ему те ошибки, которые не простил бы остальным, всегда обращаясь с Джерри особым образом.

Другой важной находкой Fairchild был пылкий и талантливый молодой венгерский беженец по имени Эндрю Гроув (Андраш Иштван Гроф), и у него был иной опыт. Он поступил в Fairchild в 1964 году – сразу после того, как заработал докторскую степень в Калифорнийском университете в Беркли, и беспокоился о том, чтобы наверстать упущенное время. Как это ни странно, харизма Нойса не повлияла на Гроува. Много лет спустя он расскажет: «У нас с ним не было ничего, кроме неприятных, разочаровывающих сношений, и я видел, как Боб управляет проблемной компанией… Если двое людей спорили и мы искали у него разрешения спора, он просто болезненно смотрел на лицо спорщика и, случалось, говорил что-то вроде «Возможно, тебе следует над этим поработать». Но чаще он не говорил даже этого, а просто менял тему разговора».