Тевинтерские ночи - [29]

Пламя обожгло Рамеша слева: это клинок другого чудовища задел броню и слегка пустил кровь. Гарлок снова замахнулся. Рамеш парировал и выбросил кулак в латной перчатке, угодив в морду. Тварь отлетела прочь, разбрасывая выбитые зубы.

Краем глаза Рамеш уловил движение и бросился на пол. Огонь пронесся в том месте, где только что была его голова. Рамеш вскочил на ноги и повернулся к эмиссару.

Тот взмыл подобно летучей мыши; массивные крылья позволяли ему двигаться с проворством, не характерным для его вида.

Благодаря длине своего посоха недосягаемая для кинжалов Рамеша тварь кружила и била магической энергией и даже делала выпады оружием, целя в голову. Рамеш уворачивался снова и снова, но усталость уже давала о себе знать.

Вдруг Страж споткнулся, и эмиссар с победным визгом – единственным звуком, который он исторг за время схватки, – бросился в атаку. Именно этого и не хватало Рамешу. Он поднырнул под посох и позволил твари напороться на его кинжалы. Испустив дух, эмиссар соскользнул на землю.

Наступила тишина. Остальные порождения тьмы пали от рук Леши. Та сидела на камне неподалеку и аккуратно бинтовала себе торс.

– Малость просчиталась. Думала, что оглушила первого гарлока, а он достал меня скорпионьим хвостом. Похоже, хвост без яда. Повезло. – Маг осторожно дотронулась до раны и поморщилась. – Выглядит жутковато, но терпеть можно. – Она посмотрела на Стража. – Откуда у него хвост? И крылья у эмиссара?

Рамеш пожал плечами:

– Впервые вижу таких. Что-то новенькое.

Леша вздохнула и встала:

– Я не знаю, как они попали сюда, если только не пришли с поверхности. Должно быть, есть другой проход, но мы его не заметили.

Девушка замолкла, погрузившись в свои мысли. Рамеш благоразумно ждал.

Глаза мага заблестелию

– Ну конечно! Метки Стражей! – Пошатываясь, девушка подступила к ближайшей колонне. – Видите? Это первая. А это вторая. – Леша перешла ко второй колонне, затем к третьей. – Это дорога. Они отмечали каждую по очереди.

Рамеш поднялся на ноги и пошел за ней.

Метки вели Стражей несколько сот шагов, а затем оборвались. Последняя колонна была наполовину утоплена в стене.

Что-то здесь не так. Рамеш первым озвучил это наблюдение:

– Заметила? Единственное место во всем проклятом зале, где пол чист.

Обломки и прочий мусор, почти везде покрывавшие пол, возле этой части стены отсутствовали.

Рамеш покачал головой:

– Потайная дверь, будь я неладен. – Он нахмурился. – Но как ее открыть?

Леша пожала плечами:

– Думаю, она открывается точно так же, как и другие.

Девушка указала на нижнюю часть стены. Там виднелись едва различимые пазы и упоры для рук.

Рамеш бросил на Лешу одобрительный взгляд, и та слабо улыбнулась в ответ. К ней понемногу возвращалась напускная храбрость.

– Давай выясним, куда она ведет, – предложил Страж.

Пронзительный скрежет камня заполнил зал, когда Рамеш просунул пальцы в пазы на гигантской плите и со всей силы потянул вверх. Плита поддалась не сразу, но все же медленно вошла в скрытую в стене нишу. Кряхтя от натуги, Леша подкатила под дверь большой камень.

– Отлично. Отойди-ка.

Девушка попятилась, и Рамеш отпустил дверь. Стражи ждали, что она раздавит камень, но этого не случилось.

За дверью воздух был теплей, запахи морской воды и гнили – почти невыносимы. Через несколько шагов коридор пошел под уклон; он скрывался в темноте и, похоже, изгибался пологими витками. Рамеш наполнил легкие колючим воздухом. Рядом скрипнул посох – маг так сильно сжала его, что побелели костяшки пальцев.

– Должно быть, отряд Йовиса прошел здесь. Имеет смысл и нам воспользоваться этой дорогой. Не будем терять времени? – Решительные слова не соответствовали тону, которым Леша их произнесла.

Рамеш кивнул, хотя каждая клетка его тела противилась спуску в этот мрак и смрад.

– Если кто и остался в живых, то он там. Не найдем никого за восемь часов – вернемся. Согласна? – спросил он, отметив, с каким напряжением звучал его голос.

Леша молча кивнула.

Набрав в легкие побольше воздуха, как пловцы перед прыжком в ледяное озеро, они двинулись по извилистому коридору, уводящему все глубже в недра земли.

Стражи шли в полном безмолвии, отчего казалось, будто нисхождение длится уже несколько часов. Никто не хотел, чтобы страх обрел форму. Мысль о том, что их слова могут эхом отразиться от стен бесконечного туннеля и разбудить нечто, таящееся во тьме, не давала покоя.

Склон, по которому они спускались, стал более пологим, а на стенах появились высеченные изображения. Большинство наскальных рисунков выглядели поврежденными – почти невозможно различить. Леша остановилась перед самым четким. Три фигуры: проситель, жрица и чудовище.

– Мне это что-то напоминает. Что же… – Девушка покачала головой. – Похоже на пещерную живопись авваров. Но чтобы у гномов? Возможно ли такое?

Рамеш приблизился и напряг глаза.

– По мне, больше похоже на эльфийскую. По крайней мере, фигуры.

– Дело не в фигурах. Каждая культура имеет собственные художественные средства, которые отличают ее от других культур. Тевинтерской свойственны острые углы, ферелденской – грубость и резкость. Для Орлея характерны пышность и изящество. Что же до гномов… Сказать, что их художественные средства просты, было бы неправильно, но в своем ремесле гномы всегда доходят до сути вещей.