Тэтчер: неизвестная Мэгги - [4]

Маргарет еще не исполнилось и десяти лет, а она уже зачитывалась недавно опубликованным трудом Джона Страчи «Предстоящая борьба за власть», по полочкам разложившим последствия коммунизма. Также ее настольными книгами стали сборники речей Черчилля, бестселлеры Роберта Локарта «Пушки или масло», Дугласа Рида «Ярмарка безумия» и Рихарда Кребса «За пределами ночи», посвященные проблеме нацизма и распространению фашистской идеологии. Что же касается литературных предпочтений, то здесь царил Редьярд Киплинг, перед поэтическим творчеством которого «железная леди» и сегодня готова снять дамскую шляпку.

– Впервые я познакомилась с творчеством Киплинга, когда он умер[19], и сразу же была очарована его поэмами и рассказами. Как и голливудские фильмы много лет спустя, он открыл мне новый мир романтических возможностей, лежащих далеко за пределами Грэнтема.[20]

Считая чтение недостаточным, Альфред заставлял свою младшую дочь посещать всевозможные лекции, а также периодически устраивал дома различные коллоквиумы по вопросам международных отношений и последним новостям в мировой политике. Наслушавшись таких бесед, Маргарет будет единственным учеником в школе, знавшим в годы Второй мировой войны, какие участки подвергаются бомбардировке военно-воздушными силами Соединенного Королевства. Когда же учительница удивленно спросит ее: «И откуда тебе это только известно?» – Мэгги с гордостью ответит:

– Всякий раз, когда по радио объявляют о налете наших бомбардировщиков, мы достаем атлас и отмечаем это место.[21]

День за днем Альф продолжал открывать перед Маргарет мир с его неписаными законами и правилами. Когда его дочь захочет пойти на танцы, он прервет ее нравоучительным тоном:

– Никогда не делай чего-то только потому, что другие поступают так! Сначала составь собственное представление о том, что собираешься сделать, и уже затем убеждай других следовать за тобой.[22]

В другой раз он скажет ей:

– Жизнь – вещь серьезная! Она словно знаменитая притча о десяти талантах. Если у тебя, Мэгги, есть какие-то таланты, то зарывать их в землю – страшный грех. Запомни на всю жизнь: твой долг – совершенствовать себя, прилагать к любому делу максимум усилий, соревноваться с другими.[23]

Это короткое слово «долг». Именно оно станет той осью, вокруг которой будет вращаться мировоззрение будущего премьер-министра. Уже спустя годы она признается:

– Начиная с младенчества понятие долга очень глубоко укоренилось в моем подсознании.[24]

Пустая трата времени считалась одним из самых страшных грехов в семье Робертсов, поэтому каждое мгновение необходимо было заполнить деятельностью. Так, закончив с уроками, Мэгги спускалась вниз и помогала своим родителям – фасовала сахар, чай, кофе, раскладывала сухофрукты, чечевицу, горох и другие крупы.

– Это великое чувство напряжения – всегда быть чем-то занятым, – признавалась она одному из своих биографов. – Необязательно, что это должна быть какая-то полезная работа – беседы, обсуждения или игра на пианино. Главное – что-то делать. Праздность – это всегда растрата, потеря. Очень важно прожить свою жизнь ради какой-то определенной цели.[25]

С годами Тэтчер превратится в неутомимого адепта теории «перманентной работы». Она искренне будет считать, что отдых и релаксация лишь сбивают с ритма и расшатывают трудовую дисциплину. В одном из своих интервью Маргарет признается:

– Многие работают для того, чтобы жить. Я же живу, чтобы работать![26]

За все одиннадцать лет премьерства у нее так и не будет полноценного отпуска. На пасхальные каникулы 1984 года Тэтчер захватит с собой доклад в три тысячи страниц о планах строительства третьего аэропорта в Лондоне. На Рождество 1986 года она примется штудировать доклад о развертывании атомной энергетики. Маргарет так никогда и не научится отдыхать, боясь упустить из рук нерв жизни и остаться не у дел.

– Я никогда не забуду, как застал ее однажды в два часа ночи на рабочем месте переписывающей черновик какого-то банального письма обычному избирателю из Сандерленда, – удивлялся один из ее помощников в конце 1970-х годов.[27]

Труд, долг, но необходим был еще один элемент, который скрепил бы наставления отца в единое целое. Им стала религия, всегда занимавшая одно из важнейших мест в жизни Альфреда Робертса.

– Я родилась и выросла в практичной, серьезной и глубоко религиозной семье, – вспоминает баронесса о своем детстве.[28]

В течение почти пяти десятилетий Альф был проповедником-мирянином местной методистской церкви на Финкин-стрит. Чем бы он ни занимался – политикой, чтением проповедей или развитием собственного бизнеса, – он всегда руководствовался строгими нормами морали и честности.

– Я почти всем обязана моему отцу, – признается Тэтчер в одном из своих интервью.

– Что же вам запомнилось больше всего? – поинтересуется журналист.

– Честность и последовательность собственных действий. Сначала вы определяете, во что верите, затем начинаете это отстаивать. И ни о каких компромиссах в данном случае не может быть и речи.[29]

Посещение церкви было одним из самых важных элементов в воспитании подрастающего поколения. Каждый вторник Маргарет ходила в приходской швейный кружок, а по пятницам – на встречи Союза методистов Грэнтема. Что же касается воскресенья – единственного выходного в семье Робертсов, – то это вообще был особенный день. Любые праздные занятия и развлечения, которые и так-то не особенно приветствовались в семье, теперь находились под строгим табу. Посещение кинотеатра, игра в карты, даже чтение газет – на все был наложен суровый запрет. Это относилось и к работе, не считая, конечно, приготовления пищи да составления бухгалтерского баланса, на него просто не хватало времени в обычные дни. Все воскресное время посвящалось церкви, которую Мэгги посещала четыре раза: в десять утра воскресная школа, в одиннадцать часов богослужение, в половине третьего игра на фортепьяно, а с шести часов обязательная вечерня.