Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения - [16]

Во времена Роршаха половина из более чем тысячи обучавшихся в университете студентов были иностранцами, среди них было немало женщин. Две швейцарские студентки занимались изучением философии в Цюрихе в 1840-х годах, проложив дорогу к изучению медицины женщинами – уже в 1860-х. Первой в истории женщиной, получившей докторскую степень в медицине, стала в 1867 году русская, обучавшаяся в Цюрихе, Надежда Суслова. Тем временем в самой России женщин не принимали в университеты до 1914 года, в Германии – до 1908 года.

Эти иностранки, в свою очередь, составляли большинство среди цюрихских студенток, поскольку швейцарские отцы не позволяли своим чистокровным дочерям «общаться со всяким сбродом». Эмма Раушенбах, наследница из Шаффхаузена и будущая жена Карла Густава Юнга, закончила школу на родине, но не получила разрешения семьи изучать науки в университете Цюриха. «Было просто немыслимо даже предположить, что дочь Раушенбаха может стать одной из множества студентов, наполнявших университет, – написано в недавней биографии Юнга. – Кто мог предвидеть, под влияние каких идей рисковала попасть такая девушка, как Эмма, в подобном окружении? Университетское образование могло сделать ее неподходящей партией для брака с кем-то социально равным».

Русские женщины тем не менее стекались в Цюрих, смело противостоя не только сексизму со стороны местных студентов и профессоров, но также протестам немногочисленных швейцарских студенток, которые опасались, что это «нашествие полуазиатских захватчиков» отвлекает внимание от более достойных местных жителей и превращает университет в «школу славянской культуры».

Однако русских женщин в Цюрихе не только высмеивали, называя «синими чулками» или «революционерками с распахнутыми глазами», – многие преклонялись перед их красотой. Одна черноволосая студентка из России, Браунштейн, была известна в Цюрихе как Рождественский Ангел. Прохожие оборачивались ей вслед на улицах и просили у нее фотокарточку, но она всегда отказывала. Когда какие-то студенты-химики пригласили ее на ежегодную вечеринку своего факультета, они подписали приглашение ее общеизвестным прозвищем, дописав также «MnO₂» – химическую формулу диоксида марганца, что по-немецки называется Braunstein («браунштейн», т. е. «бурый камень»), – и рьяные посыльные шныряли по городу, пока не разыскали девушку, – но она опять отказалась. Роршах, который хотел написать ее портрет, преуспел там, где другие потерпели поражение. Он пригласил ее с подругой к себе домой, пообещав показать рукописное письмо от Льва Толстого. Он неплохо говорил по-русски, уважал русских женщин, оказавшихся не в самом дружелюбном окружении, и, вероятно, свою роль сыграл также его презентабельный внешний вид. Тем субботним вечером Роршах не пошел, как обычно, смотреть картины в музей, а стал писать собственную, засев за мольберт в комнате на Вайнплатц, 3.

Проживавшие в Цюрихе русские не были однородной группой. Кто-то из них был молод, кто-то постарше. Кто-то был истинным революционером, как, например, одна девушка, которая была вынуждена сбежать из России в Японию, пройдя через всю Сибирь, а после длинным окружным путем вернулась в Европу на корабле, в то время как другие были «истинно буржуазными, скромными, много работали и всячески старались избегать политики». Некоторые были богаты, например пациентка, ученица, коллега и любовница Юнга, Сабина Шпильрейн, которая, как и Роршах, приехала в Цюрих в 1904 году. Другие едва сводили концы с концами. К последним принадлежала дочь казанского аптекаря Ольга Васильевна Штемпелин.

Как и Герман, Ольга была старшей из троих детей, и так же, как это случилось с ним, обстоятельства заставили ее взять на себя роль главы семьи. Она родилась у Вильгельма Карловича и Елизаветы Матвеевны Штемпелин в июне 1878 года, в городе Буинск, расположенном близ Казани, торгового узла на Волге, бывшего для Российской империи «воротами на восток». Несмотря на то что двери женских школ в России были открыты лишь для дочерей богатых родителей, ей удалось поступить в Родионовский институт благородных девиц в Казани, это стало возможным благодаря военным заслугам ее прапрадеда. В 1902 году она приехала в Берлин, где сделала перерыв в обучении, чтобы работать и помогать деньгами своей семье, а спустя три года перевелась в медицинское училище Цюриха. Люди, знавшие ее по Цюриху, запомнили Ольгу как самую умную среди соучеников в своей группе.

В начале сентября 1906 года Роршах послал Анне цветистое описание происхождения и характера Ольги:

«Мои русские друзья в массе своей разъехались по домам после летнего семестра, но одна женщина, с которой я познакомился недавно, около двух месяцев назад, уезжает только сейчас. Я часто думаю, что она из тех, с кем тебе непременно нужно познакомиться: она идет одна по своей жизненной тропе, и, стоит отметить, когда ей было двадцать, она в течение полутора лет содержала всю свою семью, занимаясь репетиторством и копированием документов, – больного отца, мать и двух младших детей. Ей скоро исполнится двадцать шесть, и она на последнем году обучения в медицинском училище, полна жизни и бодрости. Хочет после того, как получит диплом, работать доктором в крестьянской деревне, вдали от людей высшего класса, и лечить заболевших крестьян – до тех пор, пока кто-нибудь из них, возможно, не забьет ее до смерти. Ты могла хотя бы представить, что есть люди, у которых такая жизнь? Эта гордость, эта смелость – вот что отличает русских женщин».