Тест на выживание - [9]

Когда мы завернули за угол, Пашка попросил:

— Дядя Максим, а можно я высунусь из люка?

— Давай! — я понял, что пацану уж больно хочется промчаться на БТРе под завистливыми взглядами стоявших на стене часовых.

— Только пялься не на одну лишь стену. Следи за руинами справа, — строго приказала брату Лиза.

— Не учи ученого! — крикнул Пашка и тут же вылез наружу. Он уселся на край люка, так что внутри БТРа остались лишь его болтающиеся ноги.

— Непоседа, — я кивнул головой в сторону мальчишки. — Наверное, хлопот с ним полно?

Мне припомнился мой собственный сын, когда ему было пятнадцать. Сейчас мне казалось, что мы ссорились ровно через день, а в конце каждой недели он появлялся с разбитой губой или фингалом под глазом. Как давно это было! Кажется прошло не пять лет, а целая вечность.

— Да, так… не очень много, — оторвала меня от воспоминаний Лиза.

— Что не очень? — я не стразу пришел в себя.

— Хлопот, говорю, не очень много. Пашка вполне самостоятельный и может постоять за себя. Это я так… по привычке его одергиваю. — Тут девушка понизила голос и, придвинувшись ко мне поближе, спросила: — Ну, а как насчет моей просьбы? Патронами я у вас разживусь?

Я не ответил сразу, припоминая есть ли у меня с собой боеприпасы 7,62х54. В «Логове» точно есть, а вот здесь, сейчас…?

Лиза очевидно подумала, что я молчу потому, что никак не сложу цену.

— У меня есть две банки сгущенки. Каждая пойдет за десять патронов. — Заметив, что я продолжаю молчать, девчонка поспешила уступить: — Ладно, за пять. Где же я еще такие патроны возьму?

— Посмотрим, Лиза. Может чего и отыщется, — я не стал заранее обнадеживать свою спутницу, потому как честно не помнил что там у меня валяется в ведре. В него я ссыпал все патроны, которые где-то и когда-то подбирал.

— Максим Григорьевич, я прекрасно понимаю что вы хотите другой платы, — Лиза зашептала совсем тихо. Ее голос был едва различим на фоне рокота мотора. — Я могу, я не целка какая-нибудь, мне не впервой. Только тогда пятнадцать патронов дадите, ладно?

Я так резко затормозил, что девчонка чуть не слетела со своего сиденья, а Пашкины ноги ударились о стальной потолок. Ни слова не говоря, я обернулся к перепуганной Лизе. Внутри все клокотало. И находись девчонка чуток поближе, я бы не удержался и залепил ей хорошенькую оплеуху. Или нет, для оплеухи эта соплячка еще не доросла. Снял бы ремень и врезал по заднице. Кстати, задница у нее вроде ничего, кругленькая такая… Тьфу ты, черт, старый козел, куда это меня понесло! Отвлекшись на мгновение, я растерял большую часть своего гнева. Однако и той, что осталось, вполне хватило, чтобы как следует напугать Лизу.

— Ну, что вы, Максим Григорьевич, — залепетала она. — Мир сейчас такой. За все приходится платить.

— А я, слава богу, еще живу в другом мире, — проскрежетал я и, отвернувшись, угрюмо уставился в водительское окно. — Там, сзади… в углу за пирамидой оцинкованное ведро стоит. Поройся в нем. Что найдешь, то твое. А плата… Плату, конечно же, возьму. Когда приедем, лобовые стекла и фары помоешь, у меня на это времени никогда не хватает.

Несколько секунд Лиза сидела тихо как мышка, а затем вдруг ожила, рванулась ко мне, наклонилась через спинку сиденья и поцеловала в щеку. Меня давно уже никто не целовал, тем более так искренне и горячо. Само собой, что старый полковник Ветров сразу размяк:

— Иди, займись делом, — я по-доброму поглядел в большие карие глаза. — Времени у тебя мало. Заедем в лагерь, я машину запру, а то людишки есть разные. Того и гляди чего-нибудь сопрут.

— Я мигом, — Лиза кинулась в десантное отделение. Чтобы ей было сподручней, я включил внутреннее освещение.

— Спасибо, — выкрикнула девушка.

— По крайней мере «волшебные слова» помнит, и то достижение, — проворчал я и стронул машину с места.

Мы уже были около самых ворот, и я отчетливо видел огромный ржавый квадрат, контрастно выделяющийся на фоне серых кирпичных стен. Ворота были устроены довольно просто, можно даже сказать примитивно, но именно эта простота и обеспечивала их невероятную прочность и надежность. В состав конструкции входило: самосвал «Камаз» — одна штука, швеллера двутавровые — насколько я помню штук восемь-десять, а также обрезки листовой стали толщиной от ноль-пяти до сантиметра — превеликое множество. Из стальных лоскутьев сварили здоровенный щит размером так метра три с половиной на четыре. При помощи швеллеров прикрепили его вертикально к кузову самосвала аккурат позади задних колес. Этим-то стальным бигбордом и загораживали проем ворот, выстроенных точно под его размеры.

Естественно, процесс открывания и закрывания получался довольно трудоемким и продолжительным. Тяжелую машину приходилось вручную катать взад-вперед. Но зато проломить ворота и прорваться внутрь лагеря уже не могла ни одна стая.

Остановившись у ржавой, забрызганной грязью, исцарапанной заслонки, я посигналил, хотя, конечно же, мог этого и не делать. Часовые давно засекли меня и доложили руководству. Теперь Крайчек должно быть собирает людей, чтобы открыть дверь для нежданного, но неизменно дорого гостя.

Пока я ждал, мысли продолжали крутиться вокруг разговора с Лизой. Уж больно меня эта история задела, кольнула в самое сердце, всколыхнула старые мысли. Ведь если вдуматься, если постараться понять что происходит, так это же тихий ужас! Она собиралась платить собой за патроны. Ни за еду, ни за кров, а за патроны! Вот и выходит, что сейчас есть патроны — есть жизнь, можно найти пропитание, защититься от врагов. А нет зарядов… тогда все, амба, считай ты уже покойник.