Тест - [4]

«Говорим, — думал он, — говорим о машинах и о подземках, о расписании экзаменов, в то время, как оба знаем, что сегодня Том может быть приговорен к смерти».

Он зря встал. Гораздо лучше было бы проснуться и обнаружить, что отец уже ушел. Он хотел, чтобы это произошло сразу. Он хотел проснуться утром и увидеть, что комната отца пуста, два костюма исчезли и исчезли черные туфли, носки, подвязки, подтяжки, бритвенные принадлежности — все эти безмолвные свидетельства ушедшей жизни.

Отец встал из-за стола.

— Я ухожу, — сказал он.

Глаза Лэса нашли стенные часы.

— Но сейчас только без четверти семь, — с трудом выдавил он. — Тебе ведь нужно…

— Я хочу быть там пораньше, — твердо сказал отец. — Никогда не любил опаздывать.

— Но, Бог мой, до города добираться от силы час, — сопротивлялся Лэс, ощущая неприятное покалывание в желудке. — Еще рано, отец.

— Все равно.

— Но ты же ничего не съел.

— Я никогда обильно не завтракал, — начал Том. — Это вредно для…

Лэс дальше не слушал — это были любимые слова отца о необходимости иметь твердые жизненные привычки, о том, что вредно и полезно для пищеварения… Он чувствовал, что леденящий душу ужас охватывает его с головы до ног, и ему хотелось вскочить, обнять старика и сказать ему, чтобы он не думал о тесте, потому что это не имело значения, потому что они любят его и будут о нем заботиться.

Но он молчал. Он не смог вымолвить слова, даже когда отец у кухонной двери повернулся и сказал:

— Увидимся вечером, Лэсли. — Голос был нарочито безразличен, и, чтобы достичь этого, ему, наверное, пришлось напрячь свои последние силы.

Дверь захлопнулась, и ветерок, достигший лица Лэса, казалось, проник до самого сердца.

Неожиданно всхлипнув, он вскочил и бросился вдогонку за отцом. Когда он открыл дверь из кухни, старик был еще близко.

— Отец!

Том остановился и удивленно обернулся. Лэс шел через столовую и слышал, как шаги печатались в его мозгу — один, два, три, четыре, пять… Он остановился перед отцом и выдавил на лице дрожащую улыбку.

— Желаю удачи, отец, — сказал он. — Я… увижу тебя вечером. — Он чуть было не произнес: я буду думать о тебе — но не смог.

Отец слегка наклонил голову и кивнул, как это делают при встрече малознакомые люди.

Лэс не мог пойти на работу. Он позвонил и сказался больным. Терри никак не среагировала на то, что он остался дома. Она вела себя так, будто для него было вполне естественным сидеть дома.

Целый день он провел в гараже, начиная и тут же бросая разные дела.

В пять он прошел на кухню и выпил пива, пока Терри готовила ужин. Он ничего не говорил. Он ходил по комнате взад-вперед, бросая изредка взгляд на затянутое облаками небо. С утра пахло дождем.

— Интересно, где он, — наконец нарушил он молчание, возвращаясь в кухню.

— Вернется, — сказала Терри, и на секунду ему показалось, что в ее голосе мелькнуло негодование.

Но он знал, что это ему только почудилось.

Приняв душ, он переоделся. Было без двадцати шесть. Дети вернулись с прогулки, и сейчас вся семья ужинала. Лэс заметил место, приготовленное для отца, и подумал, что Терри сделала это, чтобы угодить ему.

Но кусок не лез ему в горло. Он продолжал разрезать мясо на все более мелкие куски и намазывал масло на картофель. Но не ел.

— Отец, если дед не пройдет экзамен, у него будет месяц в запасе, не так ли?

Лэс почувствовал, как напряглись его мышцы, и уставился на старшего сына… «У него будет месяц в запасе, не так ли?»

— Ты о чем? — спросил он.

— Я в книгах прочел, что старикам после провала на тесте позволяется жить еще месяц. Это правда?

— Нет, — вмешался Томми. — Бабка Гарри Сэнкса получила повестку через две недели.

— Откуда ты знаешь? — спросил Джим своего девятилетнего брата. — Ты что, видел ее?

— Нет, не видел, но Гарри мне сам об этом сказал.

— Замолчите!

Дети посмотрели на белое лицо отца.

— Не будем говорить об этом, — сказал он.

«Смерть деда для них ничего не значит, — думал с горечью Лэс, — совсем ничего». Он проглотил подступивший к горлу комок и попытался унять охватившее его напряжение. «А почему это должно волновать их? — говорил он самому себе. — Время переживать для них еще не пробило. Так зачем же принуждать их думать об этом? Это время скоро наступит и для них».

В десять минут седьмого хлопнула входная дверь. Лэс вскочил так резко, что опрокинул бокал.

— Лэс, не надо, — быстро сказала Терри.

И он знал, что она права. Отцу не понравилось бы, если бы он бросился к нему прямо из кухни с расспросами.

Он снова сел за стол и посмотрел на еду, к которой едва прикоснулся. Его сердце сильно билось.

Он держал вилку негнущимися пальцами и слышал, как отец миновал коридор перед столовой и начал подниматься вверх по ступенькам. Он взглянул на Терри, она вздрогнула. Потом он услышал, как наверху захлопнулась дверь в спальню отца.

Воспользовавшись тем, что Терри стала подавать пирог, Лэс вышел из-за стола. Он был уже у подножия лестницы, когда открылась кухонная дверь.

— Лэс, не лучше ли нам оставить его одного?

— Но, дорогая, я…

— Лэс, если бы он прошел тест, он бы заглянул в кухню и сказал нам об этом. Если бы он прошел, он…

Ее голос прервался, и ее передернуло, когда она увидела взгляд Лэса. Лишь стук капель дождя по стеклу нарушал гнетущее молчание.