Тесла: Человек из будущего - [16]

Тесла в редкие моменты свободного времени, которые ему удавалось ухватить, изучал историю, литературу и традиции Америки, наслаждаясь новыми знакомствами и новым жизненным опытом. Он уже хорошо говорил по-английски и стал понимать американский юмор. Или, по крайней мере, он думал, что это ему удается. Как покажет практика, у Эдисона еще было чему поучиться в этом отношении.

Тесле нравилось гулять по улицам Нью-Йорка, где новые электрические троллейбусы создавали пробки и вносили дополнительное оживление в уже и так весьма интенсивное уличное движение. Половину своего рабочего времени центральные динамо-машины Эдисона стояли из-за поломок. Когда троллейбусы работали, они пугали пешеходов в той же степени, что и пассажиров. Издатель журнала высказывал беспокойство тем, что каждый, кто на них ездит, все время трясется, не вызывая никакой симпатии у окружающих.

Бруклинцы, которые по некоторым причинам чувствовали себя избранными для атак со стороны ужасных троллейбусов, объединились под лозунгом «Увернувшиеся от троллейбусов». Позже, когда этому району Нью-Йорка потребовалась своя бейсбольная команда, казалось вполне естественным назвать ее «Увернувшиеся из Бруклина».

У Теслы ушло больше полугода на реконструкцию динамо-машин Эдисона. Когда в конце концов работа была сделана, он отправился к боссу сообщить о полном успехе, и в особенности, чтобы узнать, когда он может получить свои 50 тыс. долларов.

Эдисон снял со стола ноги в черных ботинках, резко наклонился вперед в неописуемом удивлении.

«Тесла, — воскликнул он, — ты не понимаешь нашего американского юмора» [10].

Опять компания Эдисона сознательно обманула серба. В гневе он объявил, что увольняется. Эдисон предложил компромисс — поднять ему еженедельную зарплату. Тесла взял свой котелок и вышел. [5]

В глазах Эдисона Тесла был «поэтом науки», его идеи были «великолепны, но крайне непрактичны». Он предупредил молодого инженера, что тот совершает ошибку, что со временем и подтвердилось. Страна все еще пребывала в состоянии глубокого финансового кризиса, найти работу было трудно. Эдисон, будучи полностью во власти Моргана, сам столкнулся с финансовыми проблемами. В то время как изобретатель желал мчаться на всех парусах, банкир настаивал на политике медленного продвижения. Он отказал Эдисону даже в весьма умеренных ссудах, необходимых для расширения дела, так как капитал Торгового дома Моргана вливался в приобретение гигантской железной дороги.

Процесс «морганизации» становился нормой. Во всем, к чему прикасался финансист, он вскоре захватывал управление 51 процентом акций и настаивал на том, чтобы участвовать в директорате, хотя бы и анонимно. «Морганизация» означала неуклонное поглощение компаний, вовлеченных в родственное направление бизнеса, продажу акционерного капитала и централизацию власти, а также устранение путем «разрушающей конкуренции».

Морган, на четвертом десятке лет и на пике своей власти, был грубым, заносчивым, в то же время одиноким и боязливым человеком, который совершенно не заботился о своих компаньонах, сотрудниках и просто о людях. Он был шести футов ростом, весил двести фунтов, и из-за неприятной кожной болезни его нос пылал, как новомодная лампа Эдисона. Но такова сила власти, что он был донжуаном, победы которого подчеркнуто выставлялись напоказ [11].

Его показная культурность требовала частых поездок в Европу ради коллекционирования произведений искусства, в которых он разбирался лучше многих выскочек, накапливавших сокровища Старого Света. Верный поборник англиканской церкви, он часто покидал свой офис на Уолл-стрит, чтобы поприсутствовать на исполнении его любимым органистом четырех счастливых рокочущих гимнов под сводами англиканской церкви Св. Георгия. Мучимый такими бедствиями, как войны тарифов на железных дорогах и забастовки рабочих, создававших угрозу его капиталу, он пользовался любой возможностью, чтобы сбежать из-за своего письменного стола. Путешествуя по Америке, он ездил во «дворцовом вагоне» стоимостью в 100 тыс. долларов, который прицепляли к любому поезду по его выбору. Более скромные колеса переводили на запасные пути, освобождая ему дорогу.

Как и Эдисон, он был известен своими яркими высказываниями. Одно из таких высказываний Тесла имел повод вспомнить: «У человека всегда есть две причины для того, что он делает: одна — благая, а другая — настоящая».

Финансовая паника 1884 года привела экономику к опасному положению, тысячи мелких инвесторов по всей Америке были обречены на разорение. Бизнесмены обращались за спасением к могущественному Торговому дому Моргана в большей степени, чем к правительству. Финансисту казалось, что все его тщательно разработанные планы централизации управления экономической машиной могут быть разрушены забастовками и тарифными войнами на развивающихся железных дорогах.

Каждому было понятно, что очень многие железные дороги были построены ради спекулятивных целей, и их ожидало банкротство. Должно было произойти их слияние. Но Морган не был тем человеком, которого можно подтолкнуть или который будет действовать в спешке. Пусть попотеют его конкуренты. Он поедет в Европу — отдыхать на водах и коллекционировать произведения искусства.