Теща Темного Властелина - [17]

Оказалось, эти двое иномиряне. Чего-то подобного светлый маг и ожидал. Ну не могут они быть нормальными людьми. В смысле, они очень сильно отличаются от обывателей этого мира. Всей командой пообещали отвезти их к Светлому Императору, для дальнейшей депортации.

И вот они в столице темных. Как ни странно, город на иномирян почти не произвел впечатления. Сказывается усталость, как-никак они сутки на ногах. Это если не считать оторопело-презрительного взгляда, Гирин такие только у дроу и видел. Прекрасно сознавая, что Ирва для внука является весомой обузой, маг спокойно ушел искать покупателя на грифонов. В город проникли слухи о странностях во дворце. Еще чуть-чуть, и о происшествии станет известно каждому, начнется паника, так что грифонов нужно немедленно сбыть с рук. Возвращаясь на условленное место встречи без новостей, светлый маг пришельцев из другого мира не обнаружил. Да что за демон! Он же всего на полчасика отлучился! Ни Ирвы, ни Дана на месте у стены, где маг их ранее видел, уже не было. Сбежали?! Демон!

За свободно гуляющего по миру иномирянина ни один повелитель по головке не погладит, а их тут два! Да еще таких!

Стоп. Гирин же маг!

Так, и что эти чужаки делают на территории криминальных кланов?!

Ирва (в прошлом Ирма Львовна)

– Внук, отпусти ребенка, – тихо велела я, перестав пыхтеть, как паровоз.

Дан вздрогнул, но мальчика не выпустил.

Сначала я даже не поняла, почему внук внезапно рванул со всех ног за маленьким оборванцем. Потом, логически поразмыслив, поняла, что стоит потомка догнать, и тут же вспомнила свои любимые туфли, которые нещадно натирали мозоли. Обувь, что была на мне сейчас, мозоли не натирала, она в принципе ноги стирала в кровь. А ведь в некоторых европейских странах в Cредние века простой люд носил что-то подобное моим нынешним деревянным калошам. Теперь понятно, почему тогда смертность среди населения была столь высока. Люди явно не переживали шикарных болевых ощущений в области ступней.

Да и одежда, которая сейчас болталась на мне, не добавляла приятных ощущений. Грубая ткань балахона постоянно путалась в ногах, мешая быстрому бегу. Так что забег у меня получился весьма своеобразный. Ковыляя и путаясь в собственных одеяниях, старалась держать темп и, не дай Чехов, не рухнуть на землю.

Но когда это меня останавливало? Особенно если я к внуку спешила? Да меня не может остановить даже обострившийся ревматизм в плохую погоду, правда, внук предлагал попробовать с танками. Данюшу я все-таки догнала. Вот он, рыжего парнишку материт. Хм. Я такому его явно не учила. Сколько раз говорила: матерщина – удел необразованных низших слоев. У которых имеется явная творческая жилка, открывающаяся в моменты сильнейших порывов души. Так что если фантазия убогая, то лучше молчать. Это же наш великий язык, наше наследие, ну кто так бездарно его растрачивает? Я же говорила этому неучу: верх искусства брани – это умение без единого матерного слова донести до оппонента мысль обо всех его недостатках, так, чтобы он согласился с вашим мнением. Эх, молодежь! Учить их еще и учить!

Мое мгновенно вспыхнувшее возмущение остудила фраза, произнесенная с жутким акцентом.

– Здравствуйте, почтенные, – на ломаном русском мявкнул рыжий.

Я не ослышалась? Смотрю на внука, тот ошарашенно сверлит взглядом ребенка.

– Данюша, я передумала. Держи его крепко и не отпускай.

– Ну привет, коль не шутишь, – говорит внук на родном языке.

– Здравствуйте, почтенные, – улыбаясь и кивая, как китайский болванчик, повторил парнишка. Он выглядел напуганным и отчаявшимся, но старался держать лицо.

– Малой, пластинку смени, – нахмурился внук.

Паренек продолжал непонимающе улыбаться. Паники в его взгляде прибавилось. Я так понимаю, он, кроме этой фразы, больше ничего не знает.

– Бабуль, ты уверена, что не была в этом мире раньше? – оторопело посмотрел на меня любимый потомок. Про воришку мы на время забыли.

– Не улавливаю сути вопроса, Данюш, – нахмурилась я.

– А как же твоя привычка обучать языку всех встречных иностранцев? – был мне ответ.

– И вовсе это не так, – справедливо возмутилась я.

– Это ты скажи обслуживающему персоналу той гостиницы в Риме, где мы отдыхали прошлым летом, – аргументировал потомок.

– Так, внук, не отвлекайся от насущных проблем. Лучше выясни, откуда такие познания у простого карманника.

Между собой мы общались на родном могучем. То, что парнишка карманник, можно было понять по зажатому в кулаке внука мп3-проигрывателю. За своим любимым плеером внук не только мелкого карманника преследовать будет, за медведем ломанется.

– Пацан, погоняло у тебя какое? – обратился внук к парнишке.

– Данюш, прекрати выражаться, сколько тебя просила, – поморщилась я.

– Пощадите, старшие господа, не распознал вас сразу! Я знаю законы: у своих не воровать. Я не беспредельщик! Знаков не заметил! Я лишь недавно в клане, не калечьте, прошу, смою оскорбление службою. Я знаю законы, – взвыл рыжий сорванец. Причем «старшие господа» он произнес почти без акцента на русском, тогда как фразу лепетал на местном.

– Напомни мне, внук, какое здесь принято обращение? – с сомнением посмотрела я на Дана.