Тесак, Фургал и другие. «Странные» смерти, дела и быт в российских тюрьмах - [21]

Шрифт
Интервал

— Нас в камере трое, и целые сутки вместе без телевизора очень тяжело, — сетует Полонский. — Хотя все равно я благодарен сотрудникам и самому СИЗО. Я здесь отдыхаю. Это почти идеальный изолятор. Я стихи про него пишу.

Про начальника изолятора можно отдельную повесть написать. Ответить на самый сложный вопрос он может строчками из Высоцкого, и вообще нет ни одной ситуации, решения которой бы начальник СИЗО Иван Павлович Прокопенко не нашел. Сам про себя он никому ничего и никогда не рассказывает. Но бывшие сотрудники знают много историй:

— Сидел у нас один киллер, на котором были десятки трупов. Огромный такой, бывший сотрудник спецслужб. Как только деньги в семье заканчивались, он шел, брал заказ и убивал без зазрения совести. Когда его приговорили к пожизненному заключению, он рыдал, как ребенок. Хотел руки на себя наложить. Говорил: «Это несправедливо! За что так много?!» Иван Павлович объяснил, за что. После этого киллера было не узнать. Осознание к нему пришло, и при этом он больше покончить с собой не пытался. Был случай, когда сидела здесь женщина-министр. Она такая была щепетильная, что вставала за час до общего подъема, чтобы привести себя в порядок, сделать прическу, накраситься. Но передачи ей никто не носил, а сами понимаете, нужны всякие женские вещи. И вот она мучилась прямо, но попросить напрямую не могла. Спрашиваешь у нее — молчит. Замкнутый круг. Иван Павлович поговорил с ней пять минут (сказал что-то вроде: «Даже английская королева нуждается в том, чтобы кто-то приносил ей новое нижнее белье»), и все решилось! Как он это умеет делать, мы сами не знаем.

Сколько слез арестантов вытер (образно говоря) Иван Павлович, скольких от петли спас — не сосчитать. Идеальный начальник идеального изолятора?

— Мы ему говорим: «Питание стало еще лучше, заключенные хвалят», а он на это: «Еще много над чем работать надо», — удивляется член ОНК Михаил Сенкевич.

Работать, правда, есть над чем — нет тут до сих пор спортзала (но обещают открыть в ближайшее время).

Больше всего изменился за последние годы контингент СИЗО № 1. Раньше 90 % — маньяки, убийцы, бандиты. Они, к слову, по-прежнему тут есть — 23-летний Дмитрий Колесников, которого подозревают в убийстве тещи и трех ее малолетних детей (он поджег коттедж в Химках и сам чуть не погиб; был в СИЗО до недавнего времени). Здесь же сейчас находятся экс-тюремщики «Матросской Тишины», подозреваемые в вымогательствах у заключенных. Но сейчас чуть ли не 90 % — примета времени! — чиновников, бизнесменов, директоров крупных госкорпораций. Все они, конечно же, уверяют, что невиновны. Но адвокаты знают: если человека поместили в этот изолятор, все очень и очень серьезно.

Глава 2

«Дело века» — перестрелка на Рочдельской

Перестрелка на Рочдельской улице в Москве произошла вечером 14 декабря 2015 года. У кафе «Elements» вступили в конфликт две группы — одной руководил адвокат Эдуард Буданцев, бывший сотрудник КГБ СССР, в другую входил Итальянец (Андрей Кочуйков), приближенный Шакро Молодого (Захария Калашова). В результате перестрелки двух человек убили, троих ранили.

Причиной конфликта называют неурегулированные денежные отношения между владелицей «Элементс» Жанной Ким и дизайнером Фатимой, которая занималась интерьером заведения. Ким обвиняет Итальянца в вымогательстве, интересы владелицы ресторана в момент конфликта «представлял» Буданцев.

Участники перестрелки были арестованы сразу. Чуть позже был арестован и Захарий Калашов — Шакро Молодой. Затем арестовали замглавы московского управления СК Дениса Никандрова, главу УСБ СКР Михаила Максименко и его заместителя Александра Ламонова, которые, по версии следствия, способствовали освобождению Итальянца, участвуя в коррупционных схемах (в итоге Итальянец, благодаря действиям ФСБ, остался под арестом)». Переквалификация выделенного дела авторитета «Итальянца» с «хулиганства» на «самоуправство» стали поводом заподозрить сотрудников СК в получении взятки от представителей криминалитета, что привело к возбуждению уголовное дело о получении особо крупной взятки (ч. 6 ст. 290 УК РФ).

Кто выдал Шакро: подоплека войны за ресторан на Рочдельской

12 июля 2016 года сотрудники ФСБ и МВД задержали Захария Калашова по прозвищу Шакро Молодой, который, как уверяют СМИ, при жизни легенд криминального мира Япончика и Деда Хасана не уступал им по значимости в уголовной иерархии. Эту спецоперацию считают чуть ли не главным событием последних лет как в мире криминала, так и в среде правоохранителей.

Официально Шакро подозревается в вымогательстве 9 миллионов рублей у владелицы московского ресторана «Elements» Жанны Ким. Но в реальности все может быть гораздо серьезнее: «боссу всех боссов русской мафии» указали его место в современной России. Эксперты считают, что это начало крупномасштабной войны между чекистами и ворами.

Захар Калашов (Шакро)


Если вы были, к примеру, на экскурсии в Императорской половине Большого Кремлевского дворца, то и тогда у вас могло бы замереть дыхание при виде апартаментов Шакро. Оперативная съемка МВД показала его особняк. Кстати, по слухам, это тот самый дом, что ему подарили сразу после возвращения из испанской тюрьмы два известных в криминальном мире человека — Василий Христофоров (по кличке Вася Воскрес) и Юрий Пичугин (Пичуга). Интересная деталь: тогда сразу же по прилету в Москву 29 октября 2014 года из аэропорта Шакро доставили в МВД на Житную, где с ним провел профилактическую беседу один из первых людей министерства. А после троица (Шакро, Воскрес и Пичуга) отправилась на Ваганьковское и Хованское кладбища — к могилам убитых Япончика и Деда Хасана.


Еще от автора Ева Михайловна Меркачёва
Громкие дела. Преступления и наказания в СССР

Книга о самых громких уголовных делах советской эпохи. Многие материалы ранее не публиковались и были впервые выданы из архивов лично автору. Благодаря доступу к этим документам и общению с очевидцами Еве Меркачёвой удалось восстановить картины судебных процессов над последним казненным в СССР – маньяком Фишером, над единственным расстрелянным в советское время ребенком Аркадием Нейландом, над палачом Антониной Макаровой по прозвищу Тонька-пулеметчица, над Бертой Бородкиной, накрывавшей столы самому Леониду Брежневу – единственной приговоренной к высшей мере по экономической статье.


Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

Журналист и правозащитник Ева Меркачёва побывала во всех семи российских колониях для пожизненно осужденных — там, где никто не хочет оказаться по своей воле. Она брала интервью у сотрудников колоний и у заключенных и рассказала в своей книге честно и без прикрас всё, что ей удалось увидеть и узнать. Автор подробно описала распорядок дня в колониях, быт заключенных, их самих и то, как меняют людей тюрьма, осознание тяжести совершенных преступлений и того, что им не выйти на свободу до конца жизни. Ева Меркачёва общалась с киллерами, маньяками, педофилами и другими преступниками, совершившими поступки настолько страшные, что общество предпочло навсегда исключить их из своей жизни.


Рекомендуем почитать
Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Смена эпох

Очерки и репортажи с места событий, собранные в этой книге Германа Устинова, посвящены сегодняшним событиям в Афганистане и вокруг него. Книга построена на личных впечатлениях автора, работавшего в 1982–1986 годах в ДРА собственным корреспондентом «Известий». Она рассказывает о борьбе, планах и свершениях афганского народа, о революционном строительстве, ведущемся в трудных условиях необъявленной войны, о друзьях и недругах республики. Книга рассчитана на массового читателя.


Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии

Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Черное солнце Украины

Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.