Теряя надежду - [4]

— Я управляющий. Это кафе моего отца. Какие-то вопросы?

Ох, блин, никаких вопросов. Вот лажа, я попала прямо в логово монстра. С каких пор его отец владеет этим кафе? Я вообще не помню, чтобы здесь было кафе… Черт, меня не было всего год, а такое ощущение, что прошел десяток лет. Все так изменилось..

— Ясно. Ладно, я ухожу, хорошего дня. — С иронией произнесла я, на самом деле не желая ему того, что сказала.

— Подожди. — Окликнул меня «демон» и я остановилась. — У нас есть вакансия посудомойки. — Продолжил он, а потом рассмеялся. Вот урод.

— Иди к черту. — Рявкнула я, и быстро удалилась из кафешки.

Всю дорогу до дома, я наблюдала за собой «хвост» в виде черного «Ниссана», и я догадывалась, чья это тачка. Но полная уверенность пришла, когда машина припарковалась у моего дома, прямо позади моего старенького желтого «Шевроле». Я быстро выскочила из машины, и рука Андрея поймала мою руку и я обернулась, с выражением лица «Я убью тебя».

— Чего тебе? — Я дернула руку, но он сильнее сжал ее.

— Можешь выходить завтра.

— Ээ.. — Я вопросительно вскинула брови. «Исчадие ада» повернул голову в сторону, чтобы не смотреть на меня и потер нос рукой, а потом продолжил:

— На работу. Я… мы… администратор подыскал для тебя место.

— Посудомойки? Нет, уж. Спасибо. — Я снова дернула свою руку и, на этот раз мне удалось высвободить ее из дьявольских оков.

— Пока побудешь официанткой. — Крикнул он мне в след. — Потом, может, подберем что-то получше. — Я на секунду остановилась, а потом продолжила идти к дому.

Это шутка? Издевается? Наверняка, да… Что еще можно ожидать от человека, который на протяжении нескольких лет, всячески гнобил тебя, оскорблял, унижал, доводил до слез… Явно, ничего хорошего.

Скинув обувь в прихожке, я затолкала ее в ящик для обуви, а потом направилась на кухню, попить воды. От бешенства во рту пересохло. Сзади послышались шаги. Ну, офигеть, он расхаживает, как у себя дома.

Я не обращаю на него внимание, я не обращаю на него внимание… ля ля ля. ля. ля ля..

— Чтобы ты знала… Я делаю, это не для тебя. — Заговорил Андрей за моей спиной. Я сделала вид, что не слышу его и направилась в сторону холодильника. Открыв дверку, я достала графин с фильтрованной водой.

— Я не хочу, чтобы твоя сестра думала, будто я лишил тебя работы. — Продолжил он.

Ля..ля..ля… Заткнись, к чертовой матери… ля. ля..

Взяв кружку, я налила туда воды и отвернулась в сторону окна, ожидая, когда этот мерзкий тип уйдет, но он и не думал, а лишь продолжал болтать:

— Ты же, наверняка, бы уже сидела и докладывала ей о сегодняшнем инциденте в кафе, поэтому пришлось гнаться за тобой.

Я продолжала молчать. Игнорируй — он уйдет. Моя коронная позиция, которая, видимо, не работает на определенном типе людей или нелюдей.

— Мы не должны расстраивать ее своими склоками. Это уже не так, как раньше, она уже не та, как раньше. И зная тебя, я прошу тебя, не делай ей больно. Сейчас она слишком восприимчива даже к мелочам.

Ну, все урод, достал. Кто бы говорил… Ты воплощение дьявола, сын антихриста, позволяешь себе такие проникновенные речи, речи о моей сестре. Ты просишь меня не делать ей больно, когда сам порождаешь и сеешь боль… Ничего из этого я ему не сказала, к сожалению или к счастью, я не знаю… Я лишь, обернулась к нему, сильно сжимая кружку в руке.

— Ты, понятия не имеешь, что такое боль. И я уверена, что ты, именно тот человек, который причинит ее моей сестре. А я уж изо всех сил постараюсь, чтобы ты не смог этого сделать.

— Что ты несешь. Ты, что под кайфом? Я никогда не причиню Альбине боль. А тебе, я предлагаю работу, и если ты решишь отказаться, не смей говорить сестре, что я отказал тебе.

Под кайфом… Под кайфом. Под кайфом. Вот, дерьмо, он знает про травку! Плевать, пусть думает, что я наркоманка, оно и к лучшему. Пусть знает, что со мной нельзя связываться. Пусть думает, что у меня есть кучка друзей наркоманов, которые могут на ремни его порезать. Пусть боится меня.

— Я принимаю твое предложение. — Говорю я. — Но, я хочу, чтобы ты знал, я делаю это ради своей семьи, ради своей сестры. И будь моя воля, я бы никогда в жизни не устроилась к ТЕБЕ на работу, потому что это вдвойне омерзительно.

— Омерзительна, здесь, только ты, рыжик. Пытаешься выслужиться перед родителями, которые даже больше не узнают в тебе свою дочь.

Вот это было больно, но я не поддамся, я не заплачу, и сделаю вид, что мне плевать, поэтому я просто снова отворачиваюсь к окну, еще с большей силой сжимая кружку в руке.

Мне хотелось подбежать к Андрею, ударить его, разбить чашку о его голову, сделать, что угодно, чтобы он больше не говорил о моих родителях и их отношении ко мне. Я знала, что они видят глядя на меня, — ошибку. Я их ошибка, бракованный товар, который нельзя вернуть в магазин, на меня просто можно смотреть и тихо умирать от сожаления.

Глава 3

Десятый день в городе N

Сегодня был десятый день моего пребывания в городе и шестой день, как я официально числилась работающим гражданином. По правде говоря, эта работа ужасно выматывающая. Мало того, что бегаешь целый день с подносом в руке туда-сюда, собираешь грязные тарелки и мусор со столов, так еще терпишь все недовольства и похабные высказывания в свой адрес. Возможно, если б наша форма не была похожа на костюм стриптизерши, я бы была менее похожа на шлюху, за которую меня часто принимают, пытаясь засунуть пару тысяч мне в лифчик, при этом предлагая перепихнуться в туалете. С «исчадием ада» я почти не сталкивалась, он редко здесь появляется, а если и появляется, то сидит в своем кабинете. И если, просит принести ему что-нибудь, обычно сразу предупреждает, чтобы это была не я. Дома я с ним не сталкиваюсь, потому что в последние дни я прихожу к ночи, принимаю душ и без сил заваливаюсь спать. И Даже, если в это время Андрей и мог быть у нас дома то, только у Альбинки в комнате, хотя обычно в это время она тоже спит. В общем я рада, что мы почти не сталкиваемся.