Tertia Vigilia - [6]

Трубы спящих броненосцев,

Чаек парусных стада

Озарились блеском грозным

Там, где зыблилась вода.

Сея огненные искры,

Закатился в тучу Змей;

И зажглись румянцем быстрым

Крылья облачные фей.

19 июня 1900

ЕЩЕ ЗАКАТ

И мирный вечера пожар

Волна морская поглотила.

Тютчев

Свой круг рисуя все ясней,

Над морем солнце опускалось,

А в море полоса огней,

Ему ответных, уменьшалась.

Где чары сумрака и сна

Уже дышали над востоком,

Всходила мертвая луна

Каким-то жаждущим упреком.

На вдоль по тучам, как убор,

Сверкали радужные пятна,

И в нежно-голубой простор

Лился румянец предзакатный.

28 июня 1900

В СТЕНАХ

«Люблю я линий верность…»

Люблю я линий верность,

Люблю в мечтах предел.

Меня страшит безмерность

И чудо божьих дел.

Люблю дома, не скалы.

Ах, книги краше роз!

— Но милы мне кристаллы

И жало тонких ос.

13 ноября 1898

«Я люблю большие дома…»

Я люблю большие дома

И узкие улицы города, —

В дни, когда не настала зима,

А осень повеяла холодом.

Пространства люблю площадей,

Стенами кругом огражденные, —

В час, когда еще нет фонарей,

А затеплились звезды смущенные.

Город и камни люблю,

Грохот его и шумы певучие, —

В миг, когда песню глубоко таю,

Но в восторге слышу созвучия.

29 августа 1898

«Когда сижу один и в комнате темно…»

Когда сижу один и в комнате темно,

И кто-то за стеной играет долго гаммы, —

Вдруг фонари зажгут, и свет, пройдя в окно,

Начертит на стене оконные две рамы;

И мыслю я тогда, усталый и больной:

«Фонарь, безвестный друг! ты близок! ты со мной!»

А после из-за крыш подымется луна,

И, вспыхнув, облака уйдут как фимиамы,

И светлый луч луны, пройдя стекло окна,

Начертит явственней оконные две рамы;

О, как я оживлен! дрожа, мечтаю я:

«Луна, заветный друг! ты близко! ты — моя!»

22 ноября 1898

«Когда опускается штора…»

Когда опускается штора

И ласковый ламповый свет

Умиряет усталые взоры, —

Мне слышится счастья привет.

Мне не нужно яркого блеска,

Красоты и величья небес.

Опустись, опустись, занавеска!

Весь мир отошел и исчез.

Со мной любимые книги,

Мне поет любимый размер.

— Да! я знаю, как сладки вериги

В глубине безысходных пещер.

3 октября 1899

«Я провижу гордые тени…»

Я провижу гордые тени

Грядущих и гордых веков,

Ушедшие в небо ступени,

Застывшие громады домов;

Улицы, кишащие людом,

Шумные дикой толпой,

Жизнь, озаренную чудом,

Где каждый миг — роковой;

Всю мощь безмерных желаний,

Весь ужас найденных слов, —

Среди неподвижных зданий,

В теснине мертвых домов.

20 марта 1899

«Жадно тобой наслаждаюсь…»

Жадно тобой наслаждаюсь,

Сумрак улиц священный!

Тайно тебе поклоняюсь,

Будущий царь вселенной!

Ты далёко руки протянешь,

В пустыни, ко льдам, на горы;

Солнечный свет затуманишь,

К полутьме приучишь взоры.

Тайно тебе поклоняюсь,

Гряди, могущ и неведом!

Пред тобой во прах повергаюсь

Пусть буду путем к победам.

27 апреля 1899

«Люблю вечерний свет, и первые огни…»

Люблю вечерний свет, и первые огни,

И небо бледное, где звезд еще не видно.

Как странен взор людей в медлительной тени,

Им на меня глядеть не страшно и не стыдно.

И я с людьми как брат, я все прощаю им,

Печальным, вдумчивым, идущим в тихой смене,

За то, что вместе мы на грани снов скользим,

За то, что и они, как я, — причастны тени.

4 — 5 октября 1899

«Мы к ярким краскам не привыкли…»

Мы к ярким краскам не привыкли,

Одежда наша — цвет земли;

И робким взором мы поникли,

Влачимся медленно в пыли.

Мы дышим комнатною пылью,

Живем среди картин и книг,

И дорог нашему бессилью

Отдельный стих, отдельный миг.

А мне что снится? — дикие крики.

А мне что близко? — кровь и война.

Мои братья — северные владыки,

Мое время — викингов времена.

9 марта 1899

«Зодчество церквей старинных…»

Зодчество церквей старинных,

Современный прихотливый свод,

Много зданий — высоких, длинных,

Улицы неуверенный поворот.

Проходящих теней вереница,

Отрывки неугаданных слов,

Женские мимолетные лица

И смутная память шагов.

15 марта 1899

«Вы, снежинки, вейте…»

Вы, снежинки, вейте,

Нас лишь пожалейте!

Вас, снежинок, много, много,

И летите вы от бога.

Где нам с вольными бороться!

Вам привольно, вам поется.

Захотите, — заметете,

Город в цепи закуете…

1899

НА ДАЧЕ

Растопленный день вечереет,

Бесцветное небо померкло,

И призрачный месяц светлее

Над редкой сеткой из веток.

Затеплились окна под крышей,

В садах освещенные пятна,

И, словно летучие мыши,

Шныряют кругом самокаты.

Апрель 1899

«Церкви, великие грани…»

Церкви, великие грани,

Голос ваш радостно строг!

В мире размеренных зданий

Смотрите вы на Восток.

Цепью застывших строений

Скованы думы и сны.

В городе вы — словно тени

Тихо встающей весны.

7 марта 1900

«Облеченные в одежды…»

Облеченные в одежды

Длинно-тяжкие, — не мы

К красоте откроем вежды,

Мы — в темницах серой тьмы.

Грез прибежище и нега,

Тело женское! — в мехах,

В шерсти, в шарфах, в царстве снега

Ты лишь безобразный прах.

Есть живое возрожденье!

Краски, розы, нагота!

Так, творите вы мгновенье…

Кто же вас творит? — Мечта.

19 января 1900

«Улицей сонной и тихой…»

Улицей сонной и тихой

В белом сиянии дня

Шел он весело, лихо…

Девушка — взоры склоня.

Он выдавался нарядом,

Хоть был некрасив, невысок;

Девушка с задумчивым взглядом

Робкий несла узелок.

Двери публичного дома

Вскрылись в сиянии дня.

Он лихо вошел, как знакомый, —

Девушка — взоры склоня.

14 марта 1900

«Месяц серпом умирающим…»

Месяц серпом умирающим