Терской фронт: Терской фронт. Буря над Тереком. Билет в один конец - [13]
Повинуясь взмаху руки одного из часовых, наш «Бычок» замирает перед КПП. Я замечаю, что, кроме двух часовых, за нами из бойницы дота приглядывает еще один боец. Причем его взгляд сопровождается движениями ствола «Печенега». Все у парней серьезно.
– Здорово, Тимофей Владимирыч! Чего там у тебя стряслось? – слышится голос откуда-то сверху.
Чтобы увидеть говорившего, мне, с моим немаленьким ростом, приходится пригнуться и неудобно вывернуть шею. На небольшой площадке на гребне насыпи стоит невысокий, но мощный, что называется, «поперек себя шире», усатый дядька лет сорока, одетый в «горку» и черный берет без кокарды. На правом нарукавном кармане вижу такой же шеврон, что и у погибших в Науре бойцов и часовых на КПП.
– Это не столько у меня, сколько у тебя стряслось, Петрович, – отвечает ему дед Тимоха, выбравшись из кабины и опершись на крыло. – В Алпатове на нас «волчата» навалились… Короче, нет больше ни Андрея Петренко, ни Вити Смирнова, ни Юры Семецкого. Тела и оружие их у меня в кузове, УАЗ накрылся, на месте пришлось бросить. И Егору моему ноги перебило, к врачу надо срочно.
– Вот ты ж, мля!.. Ну, как же парни так попали, а?! А как ты отбился-то?
– Да мир не без добрых людей. Господь послал защитника. Он один пятерых завалил, те и мяукнуть не успели. Вон в кабине сидит.
Пришлось и мне выбираться из машины, прилепив на физию самую приветливую из своих улыбок.
– Наемник? Как звать?
– Михаил.
Усатый некоторое время будто ждет чего-то и, не дождавшись, хмурится и задает следующий вопрос:
– Откуда едешь?
– Так из Моздока с нами и едет, – спасает меня Тимофей Владимирович. – Мы, правда, во время ночевки с ним поругались, я ему и говорю, пешком топай. И с утра дальше поехал. А на выезде в засаду попал. Так он бегом через все село к нам на выручку бежал.
Вот, спасибо тебе, дед Тимоха! Действительно, если рассказывать сейчас усатому Петровичу настоящую историю моей встречи с колонной, то меня в лучшем случае заметут в местную каталажку «до выяснения», а то и просто у ближайшей стенки расстреляют, так, на всякий случай.
– Жил в Моздоке?
– Ага.
– Где?
Стараясь не измениться в лице, лихорадочно вспоминаю название улицы, на которой располагалась так понравившаяся мне шашлычная.
– На Богдана Хмельницкого.
– Слышь, Петрович, – вмешивается в беседу, больше напоминающую допрос, дед Тимоха, – пока ты тут в контрразведчика играешь, у меня в кузове сын кровью истекает. Пришел в станицу наемник, серьезный, матерый, за минуту пятерых «волчат» привалил не запыхавшись. Хочет у нас работу найти. Да ты плясать от счастья должен, а не допросы ему учинять. Пропусти нас, мне в больницу надо и домой, а Мишане – к коменданту.
– Нет сейчас коменданта, в отъезде. Ладно, заезжайте, я сейчас дежурную машину выделю, отвезут, Владимирыч, твоего парня к врачу. А вот вам с наемником придется задержаться. Объяснения с вас возьмем по нападению. Мне ж служебное расследование теперь проводить. Вы только это, ребят наших погибших у караулки сгрузите. И оружие их. Мы тебе, наемник, должны что-нибудь?
Я отрицательно мотаю головой.
– Я не из-за денег вступился. Жалею только, что подоспел поздно. Может, и из ваших уцелел бы кто.
Когда обещанный усатым Петровичем дежурный микроавтобус УАЗ-«буханка» уехал, увозя Егора к врачу и Оксану, по пути, домой, а парни из отдыхающей караульной смены аккуратно перенесли тела погибших из кузова ЗИЛа под навес возле здания караулки, мы с Тимофеем Владимировичем прошли в кабинет старшего.
– Так, наемник, Владимирович меня знает, а вот с тобой мы пока не знакомы. Я – начальник отдела дорожной стражи станицы Червленная. Зовут меня Карташов Борис Петрович, для друзей – Петрович. Для тебя пока Борис Петрович или товарищ лейтенант. Это понятно?
– Чего уж непонятного.
– Ну, тогда давай, рассказывай, что там, в Алпатове приключилось…
Следующий час мы с дедом Тимохой по очереди живописали бой в Науре во всех подробностях. Предъявили взятые мною трофеи и куски рукавов с волчьими головами. Мне даже пришлось нарисовать примерные схемы моего «кросса» к месту боя и самого боестолкновения. И уже в самом конце Петрович вдруг, как бы между делом, спросил:
– А чего вы не поделили-то, что Владимирыч тебя с машины погнал?
Оп-па, а вот этот вопрос мы заранее как-то и не обговаривали. Придется импровизировать. Надеюсь, дед Тимоха сможет нормально подыграть.
– Да тут, Борис Петрович, такое дело… Дочь у Тимофея Владимировича симпатичная. Ну, я улыбнулся ей, пару комплиментов сказал…
– Да, бога побойся, Миша, – вступил в игру сообразительный старик. – Она ж тебе, ироду, самому в дочери годится. Да за такие дела, будь я помоложе, руки б твои бесстыжие оттяпал по локоть!
– Ты чего, Владимирыч, за что?! Я ж себе ничего такого не позволил…
– А попробовал бы ты позволить, тогда б я тебя совсем пришиб!!!
– Так, стоп! – грохнул по столу ладонью Петрович. – Все понятно. Прекращайте, а то опять поссоритесь. Ладно, пока свободны. Если еще какие вопросы появятся, тебя, наемник, где искать?
– Да у меня особых планов нет пока. Сейчас зайду в комендатуру, сдам «бошки», потом – в оружейную лавку, трофеи «скину». А остановлюсь скорее всего в «Псарне», Владимирыч говорит, там для нашего брата скидки. Там и найдете, в случае чего.
