Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое - [53]

Через несколько дней князь Имеретинский доносил Главнокомандующему: «Взят Ловеч, который занимали четыре тысячи турок. Почти все они были перебиты, нами было похоронено 2200 турецких трупов, взято 2 знамени и 1 орудие. Наш урон составил 46 офицеров и 1637 нижних чинов. В преследовании неприятеля 22 августа отличились Кавказская бригада и эскадрон Собственного Его Величества Конвоя».

Глава VI

После взятия Довела все силы стали стягиваться под Плевей.

25 августа в Горном Студне состоялся Военный Совет. Проводил его сам Великий князь Николай Николаевич.

– Господа, хочу услышать от вас, что будем делать с крепостью Плевен? – поставил сразу же вопрос князь.

– Надо немедленно штурмовать крепость, – предложил князь Имеретинский.

– Обязательно штурмовать, и как можно скорее, так как осада может затянуться до зимы, – поддержал князя генерал Скобелев.

– Я бы подождал со штурмом, надо подготовиться, – возразил командир Западного отряда князь Карл. Его поддержал генерал Зотов.

Но Великий князь Николай Николаевич встал на сторону большинства и назначил днем штурма 30 августа – день тезоименитства государя. Этот штурм стал для России третьей Плевной!

Это было самое кровопролитное сражение за все войны, что когда-либо русские вели с турками. Не помогли героизм и самопожертвование войск, не помогла отчаянная энергия Скобелева, лично водившего их в атаку. «Ключи Плевны» – редуты Абдул-бея и Раджи-бея – были взяты, но генерал Зотов, командовавший всеми войсками, отказался поддержать Скобелева, предпочтя скорее отказаться от победы, чем ослабить «заслоны» и «резервы». Последним своим усилием Осман, решивший было бросить Плевен, вырвал победу у горстки героев Горталова, истекавших кровью на виду у зотовских «резервов», стоящих с ружьем у ноги. На штурм 30 августа генерал Зотов двинул 39 батальонов, оставив 68 в «резерве». Штурм почти удался. На правом фланге был взят Гривицкий редут, захвачено знамя и три орудия. В центре, где атаковало 12 батальонов, а 24 стояло «в резерве», штурм был отбит. На левом фланге генерал Скобелев, поведший войска верхом на белом коне, взял «Ключи Плевны» – 2 редута. Еще одно усилие – и Плевен был бы наш. Весь день 31 августа шел здесь неравный бой. 22 русских бастиона бились с турецкой армией на глазах 84 батальонов, стоявших в бездействии. Оставив на редуте Абдул-бея батальон Владимирского полка, Скобелев взял с его командира майора Горталова слово с редута не сходить. Геройский батальон храбро сражался против неприятельских сил. Получив от Зотова отказ в подкреплении, Скобелев с болью в сердце послал Горталову приказание отступить, сказав, что освобождает его от слова.

– Скажите генералу Скобелеву, что русского офицера освободить от данного слова может только смерть! – ответил майор Горталов.

Отпустив остатки своего батальона, он вернулся на редут и был поднят турками на штыки. Наши войска в этих боях потеряли двух генералов, 295 офицеров и 12471 нижних чинов, румыны – 3 тысячи человек. Турки по их показаниям потеряли 3 тысячи человек.

Скобелев возмущался:

– Наполеон радовался, если кто-либо из маршалов выигрывал ему полчаса времени. Я выиграл им целые сутки – и этим не воспользовались.

Имя белого генерала, как его прозвали и русские, и турки, прогремело на всю Россию. На удивление завистникам и рутинеров, Скобелев был назначен командиром 16-й пехотной дивизии. «На верхах» его стали считать если еще не равноценным корпусным командирам Зотову и Криденегеру, то, во всяком случае, мало чем уступающим, а то и вполне равноценным другим командирам дивизий.

Но поражение произвело ошеломляющее впечатление на армию и на всю страну. 1 сентября император Александр II созвал в Парадиме Военный Совет, мало чем походивший на Совет в Горном Студне, проходившем всего неделю назад.

Почти все старшие начальники во главе с Великим князем Николаем Николаевичем и Зотовым пали духом и высказывались за отступление от Плевена, иные за Дунай, и за прекращение кампании до будущего года. Но государь, и в этом заслуга царя-освободителя, согласился с меньшинством, считавшим, что после всех этих неудач отступление совершенно немыслимо как в политическом, так и в военном отношении. Такой бесславный конец кампании явился бы слишком жестоким ударом по престижу России и русской армии.

Было решено отказаться от каких-либо наступательных действий и по всему фронту перейти к обороне. Под сам Плевен стянуть как можно больше войск, укрепиться и отразить Осману сообщения.

В войсках закипела работа. Подходили подкрепления, вокруг города велись осадные работы. В соседних деревнях прямо в деревянных хатах расположился крупный временный военный госпиталь. Вечерело. В одну из хат зашел военный врач и начал устраиваться на ночлег. Тут в нее вошел невзрачный человек, старик, уже очевидно чувствующий тягость лет. Одет он был более чем просто и, несмотря на тепло, чуть ли не по-зимнему: меховая шапка, ватное пальто, боты с мехом.

– Как устроили батальоны? – приступил он к батальонному врачу.

– Этого я еще не знаю, – ответил тот с вызывающим спокойствием, расстегивая сюртук.