Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама) - [17]
«Тигры освобождения Тамил Илама» стали первой партизанской группировкой, поставившей организацию террористических атак с участием смертников буквально «на поток». Смертники получили наименование «Черных тигров», однако они не были выделены в специальное подразделение, о чем гласит общераспространенный стереотип, но могли принадлежать любому из боевых подразделений хорошо структурированной организации «Тигров»[74] — сухопутным отрядам, военно-морским силам («Морским тиграм»), немногочисленному воздушному флоту («Воздушным тиграм») и т. д. При этом подразделения создавались по половому признаку, бойцы женского пола подчинялись своему полевому командиру. До масштабных террористических кампаний «Аль-Каиды» и ее дочерних организаций «Тигры» были единственным движением, готовившим террористические операции, которые включали в себя скоординированные атаки целых отрядов смертников (от 2 до 5, а в одном случае 14 человек[75]).
Несмотря на крайне жестокий стиль расправы с противниками, объектами террористических покушений тамильских «Тигров» были в основном сингальские армейские подразделения и силы безопасности, высшие армейские чины, объекты военной и экономической инфраструктуры. Многие атаки смертников представляли собой дополнение к партизанским боевым действиям против сингальской армии. Помимо этого, жертвами террористического насилия могли быть и гражданские лица: высшие сановники государства и представители местных администраций, а также лидеры радикальных, конкурирующих с «Тиграми» и умеренных (отвергающих насилие) группировок тамильского национально-освободительного движения. Так, жертвами самых громких террористических актов стали экс-премьер-министр Индии Раджив Ганди во время предвыборной кампании (1991)[76], президент Шри-Ланки Ранасингх Премадаса (1993)[77], премьер-министр Гамини Диссана-ике (1994), президент Чандрика Кумаратунга, баллотировавшаяся на второй срок (1999)[78].
Несмотря на вполне светские цели и идеологию «Тигров» (марксизм-ленинизм), деятельность организации в целом и ее терроризм смертников уходят корнями в местную этноконфессиональную культуру. Религиозные категории и традиционные тамильские представления, осмысленные в воинственном националистическом духе, сформировали этос тамильских смертников, легитимирующий как стремление к собственной героической смерти, так и насилие по отношению к другим.
Как известно, исламисты предпочитают именовать атаки террористов-смертников «мученическими операциями». Тамильский термин, которым обозначается самопожертвование, — тиякам (tiyakam), что означает «оставление» или «покидание», т. е. добровольное оставление жизни. Это гибель, сопровождаемая покушением на чужую жизнь, актом убийства, которое совершается в гневе за ранее увиденную смерть товарища, близкого человека. Тиякам как самопожертвование связано с воинской культурой «Тигров освобождения Тамил Илама» и представляет собой особую форму агрессивного выражения скорби по погибшим товарищам[79]. Этот этический идеал «мученика» имеет индуистские корни и восходит к Бхагавад-Гите. В эпоху национально-освободительной борьбы Индии против британского колониализма в начале XX века он был возрожден в идеологии субхасистов, последователей индийского национального лидера Субха Чандра Боса, оказавших идейное влияние на Пирабакарана и идеологию «Тигров». Поэтому своего погибшего бойца, будь то мужчину или женщину, «Тигры» обычно называют «тияки», т. е. «тот, кто оставляет (жизнь)»[80].
Семантика слова, обозначающего самопожертвование, связана с другими терминами из лексики тамильских повстанцев, выражающих их культурно-идеологическое самосознание. Любой погибший член организации «Тигров» (в том числе от принятия капсулы с ядом для предотвращения ареста и допроса, что составляет обязательный атрибут экипировки тамильских партизан), будь то мужчина или женщина, почетно именуется «вирар» (virar) или «мавирар» (mavirar), что означает «герой» и «великий герой» соответственно. Воины-мужчины также именуют себя маравар (maravar), словом, которое буквально означает «воин» и является наименованием одной из древнейших воинских каст Южной Индии, в Средние века им также именовались военные наемники[81].
Реминисценции индуистской народной религии также можно усмотреть в тех формах, которые принял культ мучеников в среде «Тигров» и сочувствующих их делу тамилов. В честь некоторых из них построены специальные мемориалы — конические строения на платформе, окруженные парком или небольшим прудом с оградой. Они символизируют камни, заложенные в фундамент новой страны тамилов. В ритуале погребения тамильских мучеников националистическая идеология принимает оттенок сакрального дискурса, поскольку первое именуется не иначе как «высаживание», уподобляя ритуал предания тела земле процессу посадки и возрождения растения из земли.
