Террористы - [12]

Шварц. У меня не было к тебе предубеждения, клянусь бабьим нутром!

Номер Первый. Ну, если клянешься таким сокровищем, тогда верю тебе... Но впечатление было именно такое.

Ладури. Мария, долго еще? Я тоже хочу поговорить с ним.

Шварц. Две минуты.

Ладури. Потом я прерву тебя.

Шварц. Заткнись...

Ладури. Только не ругайся, ангел мой.

Номер Первый. Вот это уже звучит лучше... Ну так к делу. Что ты еще хочешь знать?

Шварц. В руководстве Движения есть женщины?

Номер Первый. Да, две.

Шварц. Кто они по профессии?

Номер Первый. Одна — врач, другая — рядовой борец... Раньше она была женой столяра.

Шварц. Почему в руководстве такой небольшой процент женщин, ведь в отрядах их много?

Номер Первый. Да, четверть из них женщины.

Шварц. Ты не ответил на вопрос.

Номер Первый. Мне стыдно...

Шварц. Наконец-то.

Номер Первый. Женщина по-прежнему занимает у нас подчиненное положение...

Шварц(прерывает). Но для участия в боевых операциях она так же пригодна, как и мужчина.

Номер Первый. Когда-нибудь все изменится... Чтобы ввести в руководство этих двух, пришлось преодолеть серьезное сопротивление... Ты права, представительство женщин в руководстве непропорционально количеству женщин, принимающих участие в борьбе.

Шварц. Больше у меня вопросов нет... Может, ты хочешь что-нибудь добавить?.. Или у тебя есть какое-нибудь пожелание, чтобы я что-то передала?

Номер Первый. Пожелание? Да... Но не для передачи твоим читателям.

Мария Шварц выключает магнитофон, встает.

Шварц. Говори.

Номер Первый(тоже встает). Я хотел бы поцеловать тебя.

Шварц(с лучезарной улыбкой). Пожалуйста... А я слышала, что ты любишь только мальчиков. (Подставляет лицо для поцелуя.)

Номер Первый(подходит, обнимает Марию). Не слишком доверяй сплетням.

Поцелуй. Ладури проверяет по экспонометру освещенность.

Номер Первый(отходит). Спасибо.

Шварц(с улыбкой). Тебе тоже.

Ладури. Света достаточно, не нужно включать лампы. Выйдешь оттуда в маске, как условились.

Номер Первый исчезает за стеллажами. Ладури поднимает камеру. Из-за стеллажа выходит Номер Первый в мексиканской карнавальной маске, изображающей череп.

Треск камеры.

Действие третье

Та же гостиная, что и в первом действии. Занавешенное окно. Приглушенное освещение. Министр полулежит в кресле с закрытыми глазами. В руке стакан с виски. Министр неподвижен. Двери справа и слева открыты; за ними темнота. Из темноты справа (от зала) выходит Номер Седьмой. Министр открывает глаза.

Министр. А, это вы... Добрый вечер.

Номер Седьмой. Где команданте?

Министр. Сейчас придет. Велел мне подождать.

Номер Седьмой подходит к дивану, ложится.

Номер Седьмой. Простите, я не ответил... Добрый вечер.

Министр. Выпьете чего-нибудь?

Номер Седьмой. Нет.

Министр. Алкоголь помогает забыться.

Номер Седьмой. О чем вы?

Министр. Мне вспомнился случай из моей жизни... Проснулся я как-то раз после хорошей попойки, потянулся к газете — буквы прыгали у меня перед глазами, но я все же прочел: «Дон Кихот», это стоило мне страшного напряжения, газета выпала у меня из рук. «Дон Кихот, Дон Кихот», — стучало в моем мозгу... С полчаса вспоминал, где я встречал этого прохвоста.

Номер Седьмой. Я не хочу ни о чем забывать.

Министр. Смело сказано... О себе я так сказать не могу.

Молчание. Министр отпивает из стакана, закрывает глаза.

Номер Седьмой. Вы постарели со вчерашнего дня.

Министр. Это вам кажется... Все дело в освещении.

Номер Седьмой. Возможно...

Министр. Сегодня во дворце был тяжелый денек. Посольства и правительства требовали объяснений... Так что, может, вы и правы.

Номер Седьмой. Объяснений? По какому поводу?

Министр. По поводу убийства Гвардией в церкви Христа Спасителя двух журналистов... Стреляли в затылок... Поручик Гомес надеялся таким способом добиться повышения... Идиот несчастный.

Номер Седьмой. Мария Шварц и Билл Ладури.

Министр. Да, две знаменитости... Перепуганный президент сначала велел расстрелять Гомеса за самовольные действия, но потом отменил приказ... Он кричал: «Я не позволю запугать себя этим предателям-гринго, я не стану ради них жертвовать своими лучшими людьми!» И Гомеса в самом деле произвели в капитаны... Согласитесь, Старая Гиена не страдает от избытка политического чутья... Пресса бушует... Во всем мире газеты, радио и телевидение только об этом и вопят... Мне кажется, после огласки этого бессмысленного, жестокого убийства зарубежные друзья, которые еще остались у Старой Гиены, отвернутся от него... Он окончательно скомпрометирован...

Номер Седьмой. Почему вы улыбаетесь?

Министр. Свет падает мне на веки... И у меня перед глазами что-то вроде мультфильма... А еще потому, что, когда в нашей стране сотнями исчезали люди, газеты откликались на это туманными фразами вроде: «Факты заставляют предполагать, что политическая борьба обостряется».

Номер Седьмой. Где их тела?

Министр. Над ними трудятся в похоронном бюро... Насколько мне известно, выстрел в затылок уродует лицо... Простите, вы, конечно, сами это знаете... Завтра их останки отправят на самолете... каждого на его родину.

Номер Седьмой. Почему вы сидите с закрытыми глазами?

Министр(не открывая глаз). Я же говорил вам — я смотрю что-то вроде мультика.