Террористы и охранка - [7]

Ужасающие подробности убийства стали известны благодаря рассказу одного из участников этой драмы; несмотря на всю жестокость, низость и бесчеловечность самого Судейкина, нельзя без содрогания воспроизводить картину страшной казни. Убийство было совершено 16 декабря 1883 г., между 4 и 5 часами вечера на квартире Дегаева, в самом центре города, поблизости от Невского проспекта. Эта квартира представляла большие преимущества: ничто из происходившего в ней не могло быть ни замечено, ни услышано соседями; за несколько дней до убийства революционеры нарочно производили стрельбу из револьвера, чтоб убедиться, насколько она пригодна для задуманного плана. Но, несмотря на это, оба террориста — Стародворский и Конашевич, — на которых пал выбор партии для приведения в исполнение смертного приговора над Судейкиным, решили во избежание лишнего шума прибегнуть к холодному оружию. Роли были тщательно распределены. Дегаев должен был сам открыть двери Судейкину и впустить его в квартиру. Судейкинский шпион, находившийся в услужении у Дегаева, был предварительно отпущен. Участники разместились заранее в различных комнатах: Стародворский в спальне, Конашевич на кухне. После трех часов вечера в квартире Дегаева раздался звонок: это был Судейкин. Но он явился не один, а в сопровождении некоего Судовского, одного из его агентов, приходившегося ему родственником. Прошло несколько долгих минут, как вдруг раздался револьверный выстрел. Дегаев, находившийся позади Судейкина, нарочно выстрелил, как это было условлено заранее, для того, чтобы заставить сыщика броситься в спальню, где он должен был лицом к лицу столкнуться со Стародворским. Вместо того чтоб броситься вперед, Судейкин метнулся в сторону и попал в гостиную, куда за ним погнался Стародворский. В руках последнего находился тяжелый лом, которым он нанес первый удар своему врагу, но Судейкин успел отскочить в сторону и удар только слегка задел его. С диким воплем, держась левой рукой за раненый бок, он попытался проникнуть в приемную, где Конашевич, вооруженный тяжелым ломом, в свою очередь добивал Судовского. Удары сыпались на Судейкина один за другим, пока, серьезно задетый одним из них, он, наконец, не свалился на пол. Его беспощадный противник счел его мертвым, но вдруг Судейкин вскочил и стремительно бросился в уборную… Последняя сцена, разыгравшаяся там, поражает своей дикостью и безобразием. Судейкин пытался закрыть изнутри двери уборной, но Стародворский, которому удалось продеть ногу между дверью и стеной, изо всех сил мешал ему в этом. После короткой борьбы сопротивление Судейкина стало ослабевать, и дверь уступила под напором, опрокинув навзничь раненого сыщика. Несколькими страшными ударами ломом в голову и затылок Стародворский покончил с не сопротивлявшимся больше врагом. Через две-три минуты тот испустил дух в уборной…[7]

В это время Конашевич окончательно справился с Судовским, который лежал в глубоком обмороке в приемной. Преспокойно собрав некоторые необходимые вещи для Дегаева, который уже успел покинуть дом, оба террориста скрылись, не возбудив ничьего подозрения. Спустя сутки Конашевич в последний раз прощался с Дегаевым, которому он помог переправиться через границу.

В высших правительственных кругах убийство Судейкина вызвало глубокое оцепенение. За голову Дегаева была назначена крупная сумма. Десять тысяч рублей было обещано за его поимку. Исполнительный комитет партии «Народная Воля» ответил прокламацией, в которой извещалось, что всякого, кто будет способствовать аресту Дегаева, постигнет судьба Судейкина.

Дегаев сам понял, что его песенка спета, и исчез навсегда из России. Были слухи, что он переселился в Америку, оттуда в Австралию, где недавно умер. В печати появились беглые заметки о его смерти и даже извещалось о скором напечатании его воспоминаний, в которых якобы собраны данные, доказывающие, что он всегда служил делу революции, даже тогда, когда верно и с усердием выполнял предписания Судейкина.

Полицейский тред-юнионизм Зубатов

Два других крупных предшественника Азефа, Зубатов и Гапон, представляют гораздо меньше сходства с великим провокатором.

Со времени Дегаева обстоятельства сильно изменились, но полицейские приемы остались почти те же самые, старые, испытанные, освященные полицейской традицией.

Агентам-провокаторам приходится действовать теперь не в одном только подполье, не в одних только заговорщицких организациях и, как прежде, устраивать и проваливать покушения; их арена расширилась-они пытаются использовать в своих целях массовое движение рабочих, направлять его по ложному пути или же искусно провоцированными несвоевременными выступлениями искажать его смысл и подрывать его силу и истинное значение.

Начальник охранного отделения в Москве Сергей Зубатов был в молодости либералом. Его отношения к революционерам носили уже тогда загадочный характер. Оказавшись во главе Московской охранки, умный, начитанный Зубатов не мог не обратить свое внимание на быстро растущее рабочее движение и на первые появившиеся тогда, в 90-х годах, социал-демократические организации. Но вместо того чтобы грубо раздавить это движение, он решил — ему не первому пришла в голову эта несчастная мысль — его легализировать, то есть ввести его в законное русло и тем обезвредить для царского строя. Он надеялся, что рядом экономических уступок и некоторым улучшением их материального положения ему удастся отвлечь рабочих от участия в социалистическом движении. Его кипучая деятельность, одобряемая и покровительствуемая самим великим князем Сергеем Александровичем, проявлялась не только в одной Москве; она распространялась на много других крупных промышленных центров и была направлена, между прочим, и против самой крепкой социал-демократической организации — еврейского «Бунда».