Терракотовый мальчик - [2]

- Но что я там буду делать, пока ты на работе? Она засмеялась:

- Поверь, найти себе занятие там будет проще простого. Ты не соскучишься, Орри. Обещаю.

- Но это все равно кажется мне странным, мам. Никогда не слышал, чтобы в гостиницах были медсестры.

- Ну, в некоторых есть. И отель Гудкинда один из них.

- А как же они обходились раньше? - Он не мог удержаться, ему хотелось раздразнить ее, заставить признать, откуда взялась эта работа. Что Рей Гудкинд специально придумал эту должность для нее.

Но она не попалась на его удочку. Лишь продолжала твердить уже знакомый припев. Словно учила стихи к уроку.

- Ближайшая больница находится в Саратоге. Рей говорит, наличие медсестры поможет ему создать для постояльцев наилучшие условия. Многие из них в возрасте, и их недомогания не сводятся к укусам насекомых и солнечным ожогам. Рей говорит, со мной они будут чувствовать себя увереннее, а это пойдет на пользу его делу.

Рей говорит. Рей говорит. Рей говорит.

- Рей что-то очень много говорит.

- Не умничай, - сказала она, ее огорчение было более искренним, чем он ожидал. - У тебя нет причин разговаривать со мной таким тоном. Мы же друзья, помнишь? Рей очень хороший человек.

Он опустил глаза, щеки вспыхнули от смущения.

- Я все равно никогда не слышал о гостиничных медсестрах, - надулся он.

- В четырнадцать обнаруживаешь, что много о чем никогда не слышал.

- Точно знаешь? - выпалил он, тут же пожалев, что произнес это вслух.

- Да, - отрезала она тоном, означающим прекращение дискуссии. - И если ты такой умный, как тебе кажется, лучше помолчи, прежде чем скажешь что-нибудь, о чем потом по-настоящему пожалеешь.

Что, в самом деле, этот Рей Гудкинд о себе воображает? Болван! И почему она этого не замечает?

Там, где конкуренты гибли, оттесненные в сторону, их постройки зарастали кустарником и уходили под воду, «Курорт Гудкинда» умудрялся выживать. Истинно фольклорное собрание жизнерадостно раскрашенных фронтонов, водосточных труб и покосившихся ставен. Коллективное детище дюжины несостоявшихся архитектурных школ. Все виды крылечек и экзотических карнизов.

В главном корпусе, на стене напротив конторки администратора, висела красочная хроника. От основания в 21-м году до момента перехода отеля к Рею, «последовавшего за трагической смертью мистера Леонарда Гудкинда». Фотографии трех больших пожаров: август 33-го, июль 44-го и октябрь 68-го. Портреты надутых от гордости мужчин на фоне пойманных ими рыбин.

Перестроен. Заново профинансирован. Отремонтирован. Столько всего, что последняя инкарнация отеля Гудкиндов привела Рея и его «достойные восхищения уловители дыма и противопожарные системы» на обложку ежемесячника «Курортный менеджмент». ГУДКИНД - ВУНДЕРКИНД ОТЕЛЬНОГО БИЗНЕСА, трубил о нем августовский номер. Такой номер лежал у матери Орри на туалетном столике. Для Орри это была первая зацепка.

- И когда ты это прочитала? - спросил он.

- Тогда, когда парень с обложки дал мне это в больнице.

- Ты знакома с этим вундеркиндом? Правда?

- Угу. Он был моим пациентом.

- И что с ним случилось?

- Аллергическая реакция.

- На что?

- На арахис.

- Арахис?

- Угу. Чуть не умер. Он был в очень тяжелом состоянии, когда его привезли.

- А теперь?

- Поправился. Кстати, у тебя будет возможность познакомиться с ним. Он скоро придет в гости.

- В гости? К кому?

- Ко мне… - ответила она, тут же неуверенно исправившись: - К нам.

После чего Орри убедился, ежемесячник «Курортный менеджмент» лежит на туалетном столике лицом вниз.

Чем упорнее Рей старался завоевать его, тем меньше Орри хотел оказаться завоеванным.

- Считай себя постояльцем, Орсон, - сказал он, бедра развязно покачиваются, от него исходит запах лосося, которого подавали на обед. - Курорт в твоем распоряжении. До тех пор, пока ты подчиняешься правилам, конечно.

- Орри. Я же сказал, я Орри. Никто не называет меня Орсоном. - Он подошел поближе к стойке с велосипедами, делая вид, будто его заинтересовал старенький синий «Schwinn».

- Я знаю. Но, помяни мои слова, когда ты подрастешь, тебе захочется чего-нибудь более солидного. - Главная беда Рея заключается в том, что он знал все. Даже то, чего не знал.

- Так почему же вы не называете себя Реймондом?

Гудкинд захихикал, но веселье зависло в воздухе.

- Что ж, тут ты меня подловил, правда, меня зовут Рейборн, сынок.

- Я вам не сынок.

- Я не это имел в виду. Ты же понимаешь. - Он примиряюще протянул костлявую ладонь. Ну, Орс? Мир?

Орс? Чушь! Что-то новенькое. Орри выкатил велосипед.

- Мне пора.

Рей убрал руку в карман.

- Полагаю, к парикмахеру? Ты несколько зарос. Орри сделал вид, что не слышит.

- Я не придаю значения твоим словам, сынок, мы станем с тобой друзьями. Вот увидишь.

Орри вышел на протоптанную дорожку и забрался в седло, пробормотав:

- А орешков арахисовых не хочешь?

И не оглядываясь, закрутил педали по направлению к мини-гольфу «Форт Бампоу».

За третью лунку давали пять очков. «КОШМАР ВИГВАМА ТИКОНДЕРОГА». Если попасть точно в центр, из крыши вигвама пойдет дым, почти наверняка удар в одно касание. Но стоит смазать чуть вправо или влево, и мяч погибнет на гравиевом «рафе».

Орри ударил. Мячик стукнулся о стенку вигвама и отрикошетил к его ногам.