Терраформируя Терру - [13]

Корабль придется оставить, как и радиостанцию. Это — наша последняя передача. Посматривай на Землю и записывай все, что можешь. И, Данк… — У нее перехватило дыхание, и она смахнула слезы. — Я не могу желать, чтобы ты был с нами, но знай, что я по тебе скучаю. В следующий раз, когда он будет, я хотела бы узнать тебя лучше. Как говорит Пепе: «Hasta la vista!»[2]

Через тысячу лет мы возродились для новой попытки. Часть Земли еще покрывали темные шрамы, но с Африки и Америки пятна сошли. Мы спускаемся на Землю все вместе, с криоустановкой, наполненной семенами и клетками, которые при необходимости позволят заново заселить планету. Дайна берет с собой часть своих драгоценных артефактов и слабую надежду, что мы найдем кого-нибудь, кого они могли бы заинтересовать.

Мы приземлимся в дельте Нила. Он теперь впадает в Красное море, но долина по-прежнему ярко зеленеет среди красно-бурой пустыни. Пепе выбрал место для посадки чуть севернее того участка, где прежде стояли пирамиды. Корабль перегружен. По мнению Пепе, на разведку и приземление уйдет столько горючего, что о возвращении думать не приходится. Но мы к этому готовы. Когда мы сойдем с посадочной орбиты, я запишу новые подробности.

— Технология! — Победный вопль Пепе прогремел в кабине при первом же пролете над Нилом. — Они создали технологию. Я слышал визг и свистки по радио, а потом дикие музыкальные аккорды. Думаю, мы свое дело сделали.

— Если так… — Дайна наблюдала у телескопа, но я слышал полные священного трепета слова, обращенные ею к самой себе: — Новый мир готов нас принять.

— Возможно. — Арне, нетерпеливо дожидавшийся своей очереди посмотреть в телескоп, покачал головой. — Мы с ними еще не знакомы.

— Возможно? — передразнил его Пепе. — Познакомимся, и у них найдется, что нам показать. Я вижу блестящие линии вдоль древней дельты. Они тянутся до самой реки. Каналы, вероятно. И… — У него перехватило дыхание. — Решетка. На западной стороне. Плотный узор вполне может оказаться городскими улицами. Он помолчал, глядя на поворачивавшуюся под нами Землю. — Здания! — вдруг вскрикнул он. — Так и есть, город! В косых лучах я видел башни в центре. Новая Александрия!

— Попробуй с ними связаться, — сказала ему Таня. — Запроси разрешения на посадку.

— Зачем садиться? — проворчал Арне. — Нас туда не звали.

— Чем мы рискуем? — спросила в ответ Дайна. — Что нам терять?

На следующем витке Пепе пытался наладить связь.

— Визг, — досадливо поморщился он, не снимая наушников. — Свист. Обрывки дикой музыки. И голоса тоже, но я ни слова не понимаю.

— Там! — Таня смотрела в телескоп. — На краю пустыни к западу от города. Нечто вроде колеса.

Он всмотрелся.

— Пожалуй… — помолчав, заговорил оживленно. — Аэропорт. И широкая белая полоса — наверно, дорога в город. Если бы знать, как спросить…

— Все равно, — сказала Таня, — у нас не хватит горючего на долгие поиски. Спускайся, но подальше, чтобы никого не задеть.

На следующем витке мы плавно скользнули вниз. Под нами пронеслись городские крыши. Красная, желтая и синяя черепица вдоль величественных проспектов. Мелькнул внизу аэропорт. Мы были над высокой башней диспетчерской, когда я ощутил тяжелую отдачу тормозных двигателей.

Мы нацелились на вертикальное приземление. Грохочущий столб огня и пара скрыл все. Когда ракета приземлилась, мы снова смогли вздохнуть. Таня открыла дверь, чтобы выглянуть наружу.

Пар рассеялся, хотя я еще чувствовал его горячий запах. Протерев ослепленные солнцем глаза, я увидел кругом синевато-зеленые узкие листья пустынных растений. Далеко на востоке высилось здание терминала. Мы стояли на пороге в нетерпеливом ожидании. Пепе принимал по радио гудение, визг и крики.

— Похоже, на нас орут. — Он пощелкал кнопками, вслушался, попробовал подражать и покачал головой. — Может, и английский, — подытожил он. — Звучит очень сердито, но разобрать ничего не могу.

Мы сидели в зное пустыни, пока в кабине не стало слишком жарко.

— А они поймут? — Арне отодвинулся от двери. — Они знают, что это мы доставили сюда их предков?

— Если не знают, — сказала Таня, — мы сумеем им объяснить.

— Как?

Он вспотел, и не только от жары. Спросил у Пепе, возможен ли взлет.

— Только не на Луну, — ответил тот. — Разве что в крайнем случае.

Мы с Таней спустились на грунт. Космонавт выскочил с нами, принюхался к чему-то в кустарнике и отпрянул, прижавшись к моей йоге. Арне вышел несколькими минутами позже, остановился в тени корабля и уставился на далекую башню за кустами. На ней вспыхивали яркие красные огоньки.

— Предупредительные вспышки, — пробормотал он.

Я захватил свою видеокамеру. Таня попросила снять шипастый куст и камень, покрытый вроде бы красным мхом.

— Соответствует данным по красному симбионту из рапорта последней экспедиции, — деловито проговорила она в микрофон. — По-видимому, к настоящему времени переродился в мутантный бриофит…

— Слышите? — Арне приставил ладонь к уху. — Что-то ухает.

Лично я слышал отрывистый механический шум. Космонавт замолчал и теснее прижался к ноге при виде нелепой машины, перевалившей через холм и катившей к нам на высоких колесах, разбрасывая вокруг цветные вспышки.