Терпкий аромат полыни - [80]

ГЛАВА XXXVI

После Рождества случилась первая сильная метель за зиму. Эмили скользила и спотыкалась всю дорогу от коттеджа до главного дома. Сквозь снег она с трудом различала тропу. Войдя в холл, девушка долго пыталась отдышаться. Леди Чарльтон спустилась по лестнице и увидела ее.

— Милая, что заставило вас прийти сюда в такую погоду?

— Я думала, что вы собирались начать работу над индийской коллекцией.

— Такая верность долгу похвальна, но глупа. А если бы вы заблудились? Или упали и замерзли до смерти?

— Я довольно крепкая, — улыбнулась Эмили, — а коттедж не так далеко от дома. Силуэт виден даже отсюда.

— Вы не представляете, какая тут плохая погода бывает зимой. Почти как в Арктике. — Леди Чарльтон вошла в гостиную и яростно дернула шнурок звонка. Дейзи появилась почти мгновенно.

— Принесите мисс Эмили чего-нибудь горячего. Она добралась сюда через метель. И, Дейзи, застелите постель в голубой спальне и затопите там камин. Пока метель не кончится, мисс Эмили из дома не выйдет.

— Но как же кошка! Я не могу ее бросить.

— Ах да, ведьмина кошка, — улыбнулась леди Чарльтон. — Поверьте, дорогая моя, она способна сама о себе позаботиться в любую погоду. Она в доме?

— Нет. Я никогда не закрываю окно, и она приходит и уходит, когда захочет.

— Уверяю, с ней все будет в порядке. Когда снег перестанет, я пошлю Симпсона посмотреть, как у нее дела.

— Леди Чарльтон, Симпсон немного моложе вас. Удивительно, как он справляется со всей работой, которой вы от него требуете.

— Она держит его в тонусе.

Леди Чарльтон не отпустила Эмили домой ни в этот вечер, ни на следующий. Девушка вынуждена была признать, что очень приятно спать в большой теплой спальне под шелковым одеялом и по утрам принимать чай из рук служанки. Это напомнило ей прежнюю жизнь. Ей очень хотелось сдаться и сказать леди Чарльтон, что она готова переехать к ней. Но коттедж не отпускал. Эмили сказала себе, что должна жить там. Что это ее место.

Когда метель утихла и свежий снег засверкал на солнце, она спустилась с холма. Коттедж походил на домик из сказки. На крыше лежало толстое белое одеяло, а кусты в саду превратились в сугробы. Подойдя к двери, она увидела цепочку следов — следы вели к двери, а потом назад. К ней приходили двое — или один человек заходил дважды. Эмили подумала, что это была Алиса, которая захотела навестить ее, но, посмотрев на следы, поняла, что они ведут не вниз по дорожке, не к «Красному льву», а вверх. Заинтригованная, она пошла по следам и поняла, что они доходят до самого дальнего из крытых соломой домиков. Там обитала семья, глава которой вернулся с войны, тот, который кричал по ночам.

Кто-то из этого домика дважды приходил к ней. Эмили постучала. Фэнни Ходжсон открыла дверь, и облегчение проступило на ее лице.

— Слава богу! Я думала, вы уехали.

— Что случилось, Фэнни? — спросила Эмили. Молодая женщина казалась измученной, как будто не спала много дней. — Что-то произошло с вашим мужем?

— Нет, с малышом Тимми. Он заболел инфлюэнцей, а дороги завалены снегом. Доктор не сможет приехать, даже если бы мы сумели ему телефонировать. Но телефонные линии тоже оборвало.

— Инфлюэнца? Вы уверены?

Фэнни кивнула:

— А что еще? Я читала о ней в газете, и с Тимом все то же самое: горячка, мечется во сне, дышит с трудом. Помогите ему, миссис Керр.

— Я? — Эмили отступила на шаг. — Я не врач, миссис Ходжсон.

— Но вы же знахарка. Ваше сонное зелье всем помогает. Приготовьте что-нибудь для Тимми, а то он умрет. — Она вцепилась в руку Эмили, как утопающий.

Эмили услышала, что в коттедже кто-то стонет. Девушка попыталась вспомнить, видела ли она рецепт от болезни, которая убила столько крепких здоровых людей? Фэнни была в отчаянии.

— Я попробую, — сказала Эмили наконец. — Но вы же знаете, что это очень опасное заболевание. Я не могу сотворить чудо, но сделаю все, что в моих силах.

— Что угодно! Я готова на что угодно. У меня сил нет смотреть на него и знать, что я только компресс на лоб могу положить.

— Хорошо. Я постараюсь, — кивнула Эмили.

— Благослови вас Господь, моя дорогая.

Эмили вошла в коттедж и чуть не задохнулась от холода. Огонь давно погас, и дом промерз насквозь. Кошка встретила ее обвиняющим мяуканьем. Эмили поставила на пол блюдечко с молоком и растопила печку и плиту. С удовольствием заметила, как легко это теперь получается. Потом она завернулась в одеяло и стала изучать книгу Табиты Энн и собственные записи.

Посконник использовался, чтобы заставить человека пропотеть, но для этого нужны были цветки, а цветков у нее не было. Тысячелистник, бузина, мята, дягиль и тутовое дерево рекомендовались против горячки. У Эмили были тысячелистник, корень дягиля и мята, но не было всего остального. Еще годилась кошачья мята — Тень так тянулась к одному кустику, что Эмили была совершенно уверена, что это и есть пресловутая мята.

Потом она прочитала, что корень первоцвета, тимьян и девясил восстанавливают легкие. Первоцвет до весны было не найти, а что такое девясил, она и вовсе не представляла. Но ивовая кора тоже использовалась для снижения температуры, а у реки росла ива. Пробираться через снег было непросто, но Эмили вернулась с куском коры. В рецепте предлагалось смолоть ее или мелко изрубить. Эмили нашла мясорубку.