Термидор считать брюмером... : история одной поправки - [5]

Теоретическая смелость А. Ципко сводится здесь к выворачиванию сталинских представлений наизнанку. У Сталина, как раньше у «левых коммунистов», обобществление — это непременно хорошо; у А. Ципко — непременно плохо. Но что же такое обобществление? А. Ципко отождествляет его с «командной моделью социализма», с насилием над крестьянством и коллективным трудом на земле, с нетоварным, безрыночным социализмом. Расходясь со Сталиным и прочими «левыми» в эмоциональных и политических оценках обобществления, А. Ципко сходится с ними в самом понимании этого процесса. Отсюда и объединяющая их вера в неограниченную возможность субъективного воздействия на ход этого процесса, в способность правителя подхлестнуть обобществление (как делал Сталин) или отказаться от него (как полагал бы желательным А. Ципко).

Но при чем здесь марксистско–ленинская революционная доктрина?

Разве Маркс считал, что социалистическое революционное правительство будет порождать обобществление? Нет, он полагал, что обобществление порождается объективным ходом развития производительных сил, что оно происходит в недрах капитализма и лишь следствием этого процесса будет социалистическая революция. Вспомним слова Маркса о том, что обобществление и связанная с ним экспроприация многих немногими «…совершается игрой имманентных законов самого капиталистического производства, путем централизации капиталов». И общую характеристику процесса: «Рука об руку с этой централизацией, или экспроприацией многих капиталистов немногими, развивается кооперативная форма процесса труда в постоянно растущих размерах, развивается сознательное техническое применение науки, планомерная эксплуатация земли, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление, экономия всех средств производства путем применения их как средств производства комбинированного общественного труда, втягивание всех народов в сеть мирового рынка, а вместе с тем интернациональный характер капиталистического режима»

Как видим, обобществление по Марксу не только не предполагает отрицание рынка, но сопровождается расширением сферы рыночных отношений. Нет ни слова и о командной модели в связи с обобществлением. Правда, упоминается кооперативная форма процесса труда и коллективное употребление средств труда, но это нечто совсем иное, чем «коллективный труд на земле» в сталинских колхозах. Кооперация по Марксу — неразлучная спутница специализации, предполагающая обмен плодами специализированного производства. Это коллективный труд в широком смысле, не связанный рамками отдельного предприятия — ни единоличного крестьянского хозяйства, ни колхоза.

Образец такого обобществления — современная американская семейная ферма, описанная в последние годы Ю. Черниченко, В. Лищенко и А. Стреляным По сталинским критериям, которые вольно или невольно воспроизводит А. Ципко, эта ферма стоит на низшей ступени обобществления: ведь владеет ею и на ней работает одна–единственная фермерская семья — ни дать, ни взять российские единоличники. Но если не ограничиться туристским взглядом на отдельно стоящий фермерский домик, если не ограничиться также фиксацией факта юридической принадлежности хозяйства одному лицу, если изучить производственные и финансовые связи современной американской фермы, то станет ясно, что подлинная степень обобществления (по Марксу и Ленину) на американской ферме куда выше, чем в сталинских колхозах. Типичная американская ферма сегодня — лишь станок на огромной агропромышленной «фабрике», неспособный и дня прожить без связей с нею.

Попытки «подверстать» Маркса, Энгельса, Ленина под Сталина рассыпаются при объективном изучении подлинных документов. Конечно, в десятках томов сочинений классиков среди сказанного в разное время и по разным поводам можно выбрать цитаты, созвучные тем или иным суждениям Сталина. Но это либо высказывания Ленина времен «военного коммунизма», отвергнутые позднее самим Ильичем, либо общетеоретические, более или менее абстрактные суждения, обычно относящиеся к дооктябрьскому периоду или к самым первым месяцам революции. Как писал Г. Водолазов в упоминавшейся книге «От Чернышевского к Плеханову», «особенность абстрактной теории состоит в том, что противоречия, в ней заключающиеся, не выявлены и не противопоставлены друг другу. И конкретизация как раз и состоит в том, что «абстрактные» (неясные и неощутимые, или едва ощущаемые, «размытые») противоречия проясняются. Внутренние, скрытые противоречия единого прежде учения получают самостоятельное развитие, самостоятельное существование. Одна из сторон прежнего учения становится самостоятельной теорией и направляется против другой его стороны».

Такой абстрактной, с неясными или едва ощутимыми внутренними противоречиями была марксистская доктрина социалистического строительства до февраля 1917 года. Уже в предоктябрьских работах («Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?»), раз-

' К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, том 23. стр.772.

вивая большевистскую программу действий в конкретной ситуации, Ленин начал видоизменять некоторые крупные детали в направлении, явно расходящемся с левацкими представлениями. С первых месяцев 1918 года, со схватки Ленина с «левыми коммунистами», стало очевидным закономерное раздвоение единого прежде учения. Правда, мирная передышка (от заключения Брестского мира в марте до чехословацкого мятежа в мае) оказалась слишком короткой для полной разработки путей приложения марксистской теории к российской практике. На три года задержалась выработка таких существенных деталей ленинской доктрины, как переход от концепции «единой фабрики» в масштабах страны — к концепции хозрасчетного обособления предприятий, от безденежного распределения и продуктообмена — к торговле и правильному денежному обращению, от непосредственно коммунистической опоры на энтузиазм — к «личному интересу». Но начиная с 1921 года определились и детали.