Тери - [47]

— Сначала заплати! — говорила она, кокетливо приподнимая подол юбки и хихикая. — Как договаривались!

— Ах ты козочка! Я мог бы тебя арестовать за то, что ты находишься в замке после захода солнца! — отвечал Гентрен, игриво улыбаясь и роясь в кошельке, который висел у него на поясе.

— Мы с сестрами были исключением из общего правила задолго до того, как ты тут появился!

Меблировку комнаты составлял стол с лампой и низкая деревянная скамья. Дверь слева была закрыта на засов.

Не прошло и секунды, как Джоун запрыгнул в окно и оказался посреди комнаты. Гентрен вскочил на ноги, а девчонка завизжала, но тери оказался проворнее их обоих. Одним движением он затолкал девчонку в угол, и она скорчилась на полу, застыв от ужаса и ловя ртом воздух, потом он заломил капитану руку — тот уже готовился выхватить из ножен меч. Он схватил Гентрена за горло и вздернул над полом.

— Посмотри на меня! — прорычал Джоун, приближая голову к лицу капитана.

Глаза Гентрена, и так огромные от страха, расширились еше больше. Неслыханное дело — зверь, бессловесное существо, издает членораздельные звуки!

Джоун молча смотрел на капитана. Ему показалось, кровавая пелена заволокла весь мир и их осталось только двое — капитан и он сам; они навечно скованы враждой. В тот момент ничего больше не существовало, ничего не принималось в расчет. Внутри у него все горело, словно это в него угодили все стрелы, которые убили его отца; шею саднило, как будто ему, а не матери отрезали голову мечом. Как он ждал этого мига!

— Ты помнишь меня? — прошипел он прямо в искаженное ужасом лицо капитана.

Гентрен шевелил губами, но с его уст не слетало ни звука. Он покачал головой: нет, он совершенно не помнил ужасного зверя, который сейчас держал его за горло.

— Помнишь двух тери, которых ты убил возле пещеры, когда служил Китру? — продолжал Джоун.

Он хотел, чтобы Гентрен все вспомнил. Он должен знать, почему умирает.

Капитан снова покачал головой.

— Твои лучники убили самца, а меченосцы почти отрубили голову самке — помнишь?

Глаза Гентрена оставались пустыми. В них плескался только страх.

Джоун был ошеломлен. Неужели гибель его родителей настолько незначительное событие для этого человека? Он навсегда изменил жизнь Джоуна, превратил ее в темное, одинокое и полное страха существование! Он убил двоих людей, которых Джоун любил больше всех на свете, и даже не помнит их! Что же перед ним за существо?

— А сына их ты помнишь? Молодого тери, который напал на тебя с дубинкой? Помнишь, что ты с ним сделал?! Помнишь, как ты гнался за ним, изрезал на куски и бросил умирать?

Уголком правого глаза Джоун уловил какое-то движение. Девчонка в углу медленно поднималась. Не обращая на нее внимания, он притянул Гентрена ближе — теперь их носы почти соприкасались.

— Так вот… он не умер!

Гентрен начал припоминать. Это было видно по его глазам. Но не только воспоминания ужасали его. Он как будто не верил в реальность всего происходящего. Неужели странное создание действительно находится в его собственной квартире, более того — говорит с ним, угрожает ему?! Джоун решил убрать все сомнения, сильнее сдавив горло Гентрена.

— Ты просчитался! Я — не бессловесная тварь, какой ты меня считал. Я — человек! Че-ло-век! И я пришел вернуть тебе долг — отплатить злом за зло!

Ужас, смертельный страх, предчувствие медленной мучительной смерти исказили и без того искаженное лицо капитана. Джоун надеялся, что Гентрен испытывает то же самое, что чувствовала его мать, когда увидела, как Гентрен с солдатами врываются к ней в дом с обнаженными мечами.

Справа снова что-то мелькнуло — девчонка медленно ползла вдоль стены к двери. Он собирался уже схватить ее, швырнуть обратно в угол, но тут человек, которого он держал за горло, совершил поступок, который совершенно захватил тери врасплох.

Капитан разрыдался.

Слезы градом катились у него из глаз; все тело содрогалось в конвульсиях. Джоун отпустил его; Гентрен упал на колени и забормотал что-то сдавленным голосом, моля его о пощаде. Он весь трясся; штаны у него между ног потемнели — капитан обмочился от страха.

Джоун почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. Он отступил на шаг и стал смотреть на того, кому он так жаждал отомстить. Кровавая пелена спала, куда-то ушла и ярость. До него дошло, что, кроме них двоих, в комнате находится еще и девчонка — где-то у него за спиной. Краем глаза тери заметил, как она пригибается к полу. Но ему было не до нее.

Какой же он глупец!

Неужели перед ним тот человек, чья смерть должна была восстановить справедливость? Червь, который сейчас корчится от страха и извивается на полу, недостоин смерти.

Что он наделал?! Рисковал жизнью Тлада, поставил на карту жизнь всех носителей Дара просто ради того, чтобы лично положить конец существованию одного человека. Тлад оказался прав — Ген трен не стоил таких усилий. Он — мразь, подонок. Джоуну показалось, что правая рука, которой он держал капитана, запачкалась в грязи…

Он повернулся, собираясь уйти, но сзади снова что-то шевельнулось. Джоун не успел уклониться; ему показалось, что у него лопнул затылок. Колени подкосились; падая, он увидел девушку, стоящую с занесенной над головой тяжелой деревянной скамьей. Он попытался встать, но Гентрен уже оправился от потрясения и вырвал у девушки скамью. Джоун видел, как капитан поднимает ее, видел, как скамья опускается, чувствовал сокрушительный удар в голову, потом все пропало… но напоследок он услышал голос капитана: