Теперь я твоя мама - [64]

– Ты в порядке?

– Да, черт побери!

– Не уходи, Анита! – Карла перегнулась через стол, схватила ее за руку и не отпустила, когда девушка попыталась вырваться. – Я могу помочь, если ты позволишь. Ты не должна так жить…

– Да, да, да. Все так говорят. Спасибо за кофе. – Анита направилась к двери, потом оглянулась и вернулась к столу. – Наверное, паскудно, когда у тебя крадут ребенка. Мне очень жаль.

Глава тридцать восьмая Джой

– Буррен, – говорит отец Джой, – это уникальное место. Оно образовалось из спрессованных панцирей морских животных, которые жили на дне океана более трехсот миллионов лет назад. Потом, пятнадцать тысяч лет назад – по сравнению со временем, когда жили те животные, кажется, что это случилось буквально вчера, – пришел ледник и соскреб верхний слой почвы с Буррена. Когда ледник растаял, обнажилось сто тридцать квадратных километров, покрытых плоским камнем. Вообще-то здесь ничего не должно расти, но оглянись. Столько редких прекрасных растений!

Он учит ее названиям цветов, которые растут в теплых расселинах в известняке: дриада восьмилепестковая, Dryas octopetala, горечавка весенняя, Gentiana verna, ятрышник мужской, Orchis Mascula, и цветок, именем которого назван их дом, – солнцецвет седой, Helianthemum canum.

Он берет ее за руку, и они ступают по плоским камням.

– Вертикальные расселины – это перекрещивающиеся трещины в известняке, – говорит он. – А выступы – это изолированные части скалы.

Брак ее родителей весь покрылся расселинами, большими трещинами, но они делают вид, что ничего не замечают. Джой иногда пытается понять, в какой трещине их брака они нашли достаточно тепла, чтобы создать ее.

– Они были счастливы до моего рождения? – спрашивает она Мириам, когда они сидят на складе и клеят штрих-коды на бочки с морскими коньками.

– Да, они были счастливы, но потом произошло много всего. Им было тяжело, – отвечает бабушка.

Джой не может представить жизнь родителей до своего рождения, когда она стала камнем преткновения.

– Дети, которые не должны были родиться… – отвечает Мириам. – Не как ты, золотце. Ты их чудо.

Филлис говорит то же самое и задирает подбородок каждый раз, когда Джой просит рассказать эту историю.

– Хорошо же, что я была неподалеку. Тебе повезло, малышка.

Мать никогда не хочет разговаривать о той ночи.

– Ты появилась быстро. – Это все, что она говорит. – Быстро как молния.

Джой представляет снег, и панику, и грубые красные руки, которыми Филлис помогает ей появиться на свет, и своего отца, который далеко-далеко посреди песков слышит по телефону ее первый крик.

Глава тридцать девятая Карла

Над каналом повисла предрассветная дымка, в которой мелькала медленно плывущая по воде баржа. Карла налила себе кофе и пошла с кружкой на балкон. Послышалась полицейская сирена, потом еще одна. Поглядев на улицу, она увидела несколько полицейских машин. Движение на улице было перекрыто. Дальше вдоль берега канала была натянута желтая лента.

Когда она подошла к огороженной территории, там уже собралась небольшая группа людей. Она узнала Бев, старую проститутку, которая всегда приглядывала за Анитой. За четыре дня до этого она остановила Карлу, когда та выходила из своей квартиры, и спросила, не связывалась ли с ней Анита.

– Я видела вас с ней на днях в «Наффис», – сказала Бев. – Я проверила все обычные места, но никто ее с тех пор не видел.

Карла пошла вместе с Бев в местное отделение полиции, чтобы сообщить об исчезновении Аниты. Полицейский, который их принял, сказал, что, учитывая образ жизни Аниты, слишком рано начинать полномасштабные поиски.

Подходя к каналу, Карла заметила в толпе ярко-рыжие волосы Бев.

– Это Анита? – спросила она, понимая, что это вопрос риторический. Одного взгляда на покрасневшие глаза Бев было достаточно, чтобы узнать ответ.

Полицейские потихоньку разгоняли толпу. Их оттеснили в сторону, и Карла заметила неподалеку фургон телевизионщиков.

– Пойдем в «Наффис», – предложила она.

Бев кивнула и начала проталкиваться сквозь толпу. Когда они быстрым шагом шли берегом канала, Карла взглянула на статую Патрика Каванаха. Поэт сидел в задумчивой позе, руки скрещены на груди. Его желание удовлетворили. Никакой могилы. Только место, где бы он мог сидеть и вечно глядеть в спокойные воды канала. Карла вспомнила ночь, когда она встретила Аниту, и то, как девушка скрестила руки на груди. Она спрятала мысли глубоко в свое худое тело. Она стала своего рода проводником, который вел Карлу к «Наффис» и благоразумию.

– Ее нашли не легавые, – сообщила Бев. – Какая-то женщина выгуливала собаку. Собака нашла ее туфлю. Ну, ты знаешь, красную. Ей такие нравились. Потом она нашла Аниту. Она лежала наполовину в воде. Она была там с ночи воскресенья, я так думаю. Ублюдок пырнул ее ножом. А все из-за того, что она должна была ему денег. – Глаза Бев наполнились слезами, которые побежали струйками по щекам, смывая тушь. – Легавые, наверное, захотят поговорить с тобой. Похоже, ты последняя видела ее живой.

Бев была права. Полицейский, который ранее принял у них заявление о пропаже Аниты, допросил Карлу. Ей нечего было добавить к тому, что она уже рассказала. Она лишь однажды видела кого-то с Анитой, и это было в ту ночь, когда они познакомились.