Теория справедливости - [46]
Справедливость как честность оценивает социальную систему, насколько это возможно, с позиций равного гражданства и различных уровней доходов и богатства. Иногда, однако, могут быть приняты в расчет и другие положения. Если есть, например, неравные основные права, которые коренятся в закрепленных природных характеристиках, эти неравенства выделят существенные положения. Так как эти характеристики не могут быть изменены, определяемые ими положения считаются стартовыми местами в базисной структуре общества.
К этому типу относятся как половые, так и культурные и расовые, различия. Скажем, если в приписывании основных прав мужчины находятся в предпочтительном отношении, то это неравенство оправдывается принципом различия (в общей интерпретации), только если это работает на преимущество женщин и приемлемо с их точки зрения. Аналогичные условия применяются к оправданию кастовых систем, расовых и этнических неравенств (§ 39). Такие неравенства; увеличивают количество существенных положений и усложняют применение двух принципов. С другой стороны, эти неравенства редко работают на преимущества наименее преуспевших, если вообще делают это, и следовательно, в справедливом обществе меньшего числа положений обычно должно быть достаточно.
Важно, что суждения, сделанные с перспективы существенных положений, отвергают требования, которые мы склонны выдвигать в более конкретных ситуациях. Если мы рассматриваем себя в терминах более специфических положений, не каждый всегда выигрывает от того, что требуется двумя принципами. И пока не будет установлен приоритет существенных положений, мы будем обречены на хаос конкурирующих притязаний. Таким образом, два принципа выражают, в сущности, понимание того, что наши интересы должны быть упорядочены приданием им специального веса. Например, люди, занятые в конкретной отрасли промышленности, часто обнаруживают, что свободная торговля противоречит их интересам. Вероятно, промышленность не может процветать без тарифов и других ограничений. Но если свободная торговля желательна с точки зрения равного гражданства или наименее преуспевших, она оправданна, даже если при этом временно страдают специфические интересы. Потому мы заранее должны согласиться на принципы справедливости и их непротиворечивое применение с точки зрения определенных положений. Невозможно гарантировать защиту интересов каждого постоянно, если ситуация репрезентативных людей определяется слишком уж узко. Признав определенные принципы и определенные способы их применения, мы обязаны принять их следствия. Это вовсе не значит, что бедствия свободной торговли должны пройти незамеченными.
Но меры по их смягчению должны рассматриваться с точки зрения общей перспективы.
Существенные социальные положения специфицируют в этом случае общую точку зрения, исходя из которой два принципа справедливости должны применяться к базисной структуре. На этом пути приняты во внимание интересы всех, потому что каждый человек является равным гражданином, и каждый занимает место в распределении доходов и богатства, или же фиксированных природных характеристик, на которых основаны эти различия. Необходим некоторый отбор существенных положений для согласованной теории социальной справедливости, и отобранные положения должны быть совместимы с ее первыми принципами. Отбирая так называемые стартовые места, мы преследуем идею смягчения естественных случайностей и социальных обстоятельств. Никто не должен выигрывать от этих случайностей, за исключением тех случаев, когда они способствуют благосостоянию других.
17. ТЕНДЕНЦИЯ К РАВЕНСТВУ
Я хочу завершить обсуждение двух принципов объяснением того, в каком смысле они выражают эгалитарную концепцию справедливости. Я также хотел бы предвосхитить возражения принципу честных возможностей, состоящие в том, что они ведут к обществу, где на первом месте стоят заслуги, к меритократическому обществу. Для этого я отмечу некоторые аспекты набросанной мною теории справедливости.
Сначала заметим, что принцип различия придает некоторый вес рассмотрениям, выделяемым принципом возмещения (principle of redress). Согласно этому принципу, незаслуженные неравенства должны быть возмещены, и так как неравенства происхождения и природных дарований незаслуженны, эти неравенства должны быть как-то компенсированы18. Таким образом, принцип говорит, что для обращения со всеми людьми как с равными, для обеспечения подлинного равенства возможностей общество должно уделять больше внимания тем, кто имеет меньшие природные дарования (native assets) и кто родился в менее благоприятном социальном положении. Идея состоит в том, чтобы исправить в направлении равенства случайные предпочтения. Согласно этому принципу большие ресурсы должны тратиться на образование менее развитых людей по сравнению с развитыми, по крайней мере, в некоторый период жизни, скажем, в ранние школьные годы.
Принцип возмещения, насколько я знаю, не предлагался в качестве единственного критерия справедливости, как единственная цель социального порядка. Он правдоподобен только с первого взгляда, как и большинство таких принципов, которые нуждаются в сопоставлении с другими принципами. Например, его нужно сопоставить с принципом улучшения среднего стандарта жизни, или же увеличения общего блага19. Но каковы бы ни были другие принципы, требование возмещения должно быть принято во внимание. Оно мыслится как один из элементов нашей концепции справедливости. Принцип различия, конечно, — это не принцип возмещения. Он не требует от общества усилий по уравниванию условий, всех гандикапов, когда все соревнуются на честных основаниях в одном и том же забеге. Но принцип различия мог бы выделять ресурсы в образование, скажем, для того, чтобы улучшить долговременные ожидания наименее преуспевших. Если эта цель достигается большим вниманием к более способным, это позволительно, в противном случае — нет. И при принятии такого решения ценность образования не должна рассматриваться только лишь в терминах экономической эффективности и социального благосостояния. Столь же важной, если не большей, является роль образования в формировании способности людей пользоваться культурой своего общества и принимать участие в его делах, в обеспечении на этом пути каждому индивиду чувства собственного достоинства.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.