Теория притягательности - [4]
Аналогичным образом проявляется контраст между тем, что вы знаете, и тем, что видите, в оптических иллюзиях. Мы видим одно, но знаем: того, что мы видим, в реальности не существует. Задумайтесь над этим феноменом, потому что смысл его глубок, а последствия весьма далеко идущие. Хотя нам всем доводилось сталкиваться с оптическими иллюзиями, важно обратить внимание на то обстоятельство, что нам не под силу управлять воздействием, оказываемым на нас этими иллюзиями. Мы «знаем», что линии одинаковой длины, но все равно видим их так, как будто они разные. Оптические иллюзии призваны сбивать с толку наш мозг. Когда мы что-то видим глазами, то никакая логика, никакие рациональные объяснения не заставят зрительный центр мозга интерпретировать наблюдаемое как-то иначе.
Схожее воздействие оказывают на нас произведения изобразительного искусства и литературы. Древний мозг (и мозговые центры восприятия) верит, что все переживаемое и наблюдаемое нами реально существует, тогда как новый мозг понимает, что это не так.
Кино как мультимедийная форма искусства хотя бы призвано изображать реальных людей такими, какими они выглядят в реальности, – в том смысле, что световые узоры, возникающие на сетчатке глаз при просмотре фильма, очень похожи на узоры, возникающие на сетчатке, когда мы видим реально существующий мир. Но вот литература в этом плане куда более загадочна. Ведь мы видим перед собой всего лишь напечатанные слова, а нам кажется, будто мы погружены в описываемый этими буквами реальный мир. Литература способна завладевать нашим вниманием даже в большей мере, чем изобразительное искусство, потому что речь гораздо эффективнее передает нюансы социальных перемен, психических состояний и межличностных отношений. Хемингуэю приписывают самый короткий рассказ, состоящий всего из шести слов и способный растрогать очень многих читателей: «Продаются детские ботиночки. Никогда не использовались». Каким образом эти шесть слов производят такое сильное впечатление? Нашу реакцию на придуманные истории философы называют парадоксом вымысла. Отчего та часть мозга, которая желает постичь окружающий мир, так возбуждается, когда вы читаете книгу или разглядываете статичную картину?
Чтобы в этом разобраться, сначала надо понять, что так увлекало людей, которые слушали устные истории, бывшие предтечей литературы. Одно из сказочных свойств речи заключается в том, что она позволяет передавать из уст в уста усвоенные нами уроки и приобретенные знания. Если бы не общение, учиться чему бы то ни было мы могли бы лишь на собственном опыте или путем непосредственного наблюдения за другими. К сожалению, некоторые знания, например насколько опасно вторгаться в чужие владения или какую опасность таит в себе снежная лавина, обходились бы слишком дорого, если получать их исключительно путем проб и ошибок, поскольку ученики в большинстве своем погибали бы сразу или вскоре после такого урока. Однако при помощи речи один человек, владеющий важной информацией, может передать ее многим другим людям. Причем это необязательно должен быть человек, который усвоил опасный урок на собственном опыте и выжил. Он сам мог узнать этот урок из третьих рук. Таким образом важная информация и уроки могут распространяться в масштабе всего народа и переходить из поколения в поколение. Весьма вероятно, что именно в этом заключалась первоочередная функция странствующих поэтов и рассказчиков. Как выразился философ Деннис Даттон, «такие истории представляют собой дешевый и безопасный суррогат жизненного опыта».
Современные люди наряду с правдивыми историями зачастую рассказывают и с удовольствием слушают истории вымышленные, будь то художественные произведения, сочиненные ради развлечения слушателей, или просто ложь. И мы пытаемся извлекать для себя уроки из вымышленных историй, даже если не осознаем этого, потому что приучены к такому поведению всем ходом эволюции. Психологи Элизабет Марш и Лайза Фазио провели специальное исследование и выяснили, что люди, слушая истории, в большинстве своем не делают попыток выявлять в них фальшь.
Если мы не знаем, правдива ли история, которую нам рассказывают, часть нашего мозга предпочитает верить в эту историю – просто на тот случай, если она содержит в себе полезную информацию. Например, если кто-то рассказывает, что на него напал медведь, эта история может послужить для нас предостережением и уроком на тот случай, если нам самим когда-нибудь повстречается медведь, даже если все рассказанное выдумано от начала до конца. А как насчет историй, про которые мы знаем, что они выдуманы, – либо потому, что нам прямо сказали об этом, либо потому, что они слишком фантастические, чтобы быть правдой? Хотя каждый из нас ощущает себя мыслящим существом, скрывающиеся под покровом сознания разные части мозга ведут непрерывную междоусобную войну, словно члены парламента от разных партий. Древний мозг склонен верить в вымысел даже тогда, когда новый мозг убежден в лживости истории.
В данной книге я представляю вниманию читателей единое объяснение концепции притягательности. Те вещи, которые кажутся нам интересными, завораживают нас, опираются в этом на основы притягательности. Вот о каких основах идет речь:
Книга будет полезна всем тем, кто готов найти ответы на свои внутренние вопросы, кто хочет расслабиться и успокоиться, чтобы вернуться к жизни и уйти от обычного рутинного существования. Книга наопленнна идеями, психологическими техниками и инструментами, позволяющими справиться с тревожностью, сомнением, депрессией, беспомощностью. Книга открывает двери тем, кто ищет радость, смысл, значение и счастье.
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Одиночество относится к числу проблем всегда актуальных, привлекающих не только внимание ученых и мыслителей, но и самый широкий круг людей. В монографии совершена попытка с помощью философского анализа переосмыслить проблему одиночества в терминах эстетики и онтологии. Философия одиночества – это по сути своей классическая философия свободного и ответственного индивида, стремящегося знать себя и не перекладывать вину за происходящее с ним на других людей, общество и бога. Философия одиночества призвана раскрыть драматическую сущность человеческого бытия, демонстрируя разные формы «индивидуальной» драматургии: способы осознания и разрешения противоречия между внешним и внутренним, «своим» и «другим».
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.