Теория поля - [24]

– Ты еще молодец, – добавил Олег, – мало кто вспоминает про интерком.

– Да, и не расклеился, – поддержал товарища дядя Лёва, – воспринял адекватно. Знаешь, какие тут истерики бывали. О-о-о! Часами не могли в себя прийти!

Арсений все еще пребывал под впечатлением. Шок он испытал приличный, зато теперь как заново родился. А урок он действительно запомнил на всю жизнь.

Неделя пролетела быстро. Козыреву понравилось работать с дядей Лёвой. Очень скоро тот позволил ему называть себя так. Бриль являлся настоящим фанатом своего дела, а ускоритель олицетворял для него целый мир! Он не представлял своего существования без этого могучего агрегата. Поэтому и к Арсению он отнесся сначала с пониманием, а потом даже с уважением, когда увидел искреннее желание и упорное стремление молодого человека побыстрее всему научиться и сделать работу как можно лучше.

Юноша с удовольствием возился с техникой, выполнял любые поручения дяди Лёвы и как губка впитывал в себя все, что тот говорил. Он вполне освоился в подземном комплексе, чувствовал себя там как дома и даже не боялся заходить в любые помещения, правда, необходимость предварительно получить разрешение он помнил, как «отче наш».

Возиться с железками оказалось гораздо интереснее, чем с бумажками. Козырев еще в институте ощущал особую тягу именно к экспериментальной физике. А тут создавалось впечатление, что ты полноправный властитель над всеми этими сложными и дорогостоящими агрегатами. И они сделают для тебя все, что ты пожелаешь. В пределах своих возможностей, конечно же.

Накануне эксперимента оставалось сделать последнее приготовление – настроить программное обеспечение для контроля хода эксперимента и анализа его результатов. Собственно, настраивать там было особенно нечего, следовало лишь загрузить конфигурационные файлы с дискеты и еще раз убедиться, что программа работает корректно.

Арсений удобно расположился в кресле перед монитором. Достал дискету и приготовился вставить ее в дисковод. Неожиданно ему в голову пришла какая-то мысль. Он встал, подошел к вешалке и снял оттуда свою сумку. Из сумки вынул другую дискету. Сверил конфигурационные файлы, находящиеся на двух разных дискетах. Файлы отличались. Козырев задумался. Приняв решение, он достал из кармана куртки третью дискету, вставил в дисковод именно ее, скопировал файлы на диск. Выбрал в меню пункт загрузки конфигурации, указал путь к скопированным файлам, положил палец на клавишу, еще несколько секунд подумал и решительно нажал Enter.

* * *

К началу собственно измерений установка должна была в течение нескольких дней выходить на заданный режим мощности. Дни текли спокойно и размеренно. Дежурная смена инженеров следила за синхротроном, ученые изредка заходили в центр управления, дабы посмотреть за ходом «нагрева». Арсений в спокойном режиме продолжал изучать особенности работы лаборатории, а заодно ближе знакомился с другими сотрудниками.

Обычно спокойную, в чем-то даже скучную обстановку взорвали первые же результаты измерений. На пятый день эксперимента Цыпкин ворвался в кабинет шефа, тряся перед собой распечаткой свежих данных. Он пребывал в состоянии чрезвычайного возбуждения:

– Станислав Сергеевич! У нас ЧП! Я ничего не могу понять! Это какое-то дежавю, мистификация!

– Ты толком можешь объяснить, что случилось? – Акименко заразился его волнением.

– Если верить здравому смыслу, то быть такого не может, но это есть! Или я сошел с ума!

– Ну рассказывай же, не томи! Что там у вас произошло?

– Конечные результаты в точности повторяют результаты того, самого первого, нашего эксперимента!

– Однако! – шеф возбудился не на шутку. – Интересно! Но ведь так не бывает!

– Правильно, не бывает! Но тем не менее факт остается фактом. Посмотрите!

Акименко взял распечатку и пробежался по ней глазами.

– Вы уверены, что они в точности такие же?

– Естественно, я их тогда на всю жизнь запомнил! Вы же помните, мы ждали совсем других результатов. И вдруг эти. Сколько раз перепроверяли, немудрено запомнить.

Лидер группы немного растерялся. Как же так. Это ж ерунда какая-то. Ни в какие ворота не лезет. Что бы ни делали, получаем одно и то же. Но как бы там ни было, нужно срочно разбираться. Он приказал Цыпкину:

– Вот что, через полчаса собери-ка всех в помещении пультовой. Обеспечь присутствие Бриля и Козырева. Посмотрим, что за чудеса там у вас творятся!

Искусно имитируя служебное рвение, Сергей Львович убежал исполнять поручение, а Акименко сел за стол и глубоко погрузился в свои мысли. Серия неудач серьезно подорвала его авторитет в научных кругах, но это было не самое страшное. Страшнее было то, что он начинал терять веру в себя. Казалось, что он бьется головой об стену, а стена эта настолько крепка, что даже не замечает его усилий. И он был не один, он отвечал за целую лабораторию, вел за собой людей, которые по его вине безуспешно бились об ту же непрошибаемую стену. В институте и так уже остались только самые верные и преданные ученые, потерять их означало прекратить существование лаборатории. Столько выдающихся умов до него руководили ею, создавали и развивали, вкладывали в нее свой талант и свои силы. А что ему, неужели суждено стать могильщиком? И мысль эта была невыносимой.