Теория объектных отношений. Лекции (неизданные) - [16]

Нормальные объектные отношения подразумевают, что я с человеком в определенной степени сближен и в определенной же степени дистанцирован.

Есть дистанция, на которой другой человек воспринимается как целостный объект.

Филобатия подразумевает, что я увеличиваю дистанцию до бесконечности, окнофилия – что я с этим человеком сливаюсь, дистанции не остается. Это не будут подлинные объектные отношения, это будут отношения с целью функционального использования.

Такие люди в принципе способны к нормальным объектным отношениям – ведь отношения в какой-то степени были удовлетворяющими, и какая-то часть либидо сохраняется за объектом. В той же степени, в которой отношения были фрустрирующими, формируется потенциал для окнофилического и филобатического катектирования. Когда я говорю, что они могут сосуществовать в одном человеке, и никакого парадокса в этом нет, можно привести в качестве примера шизоидных пациентов по Фейрберну. У него термин «шизоидность» имеет своеобразное значение (мы еще будем об этом говорить), но две тенденции шизоидности заключаются в следующем. Шизоиды рассматривают другого человека исключительно в функциональном отношении – т. е. как объект, от которого можно что-то получить. В противном случае они предпочитают отношения отчуждения. В принципе это и есть две рассматриваемые тенденции. Окнофилическое («паразитическое») прилипание к объекту не подразумевает, что я рассматриваю другого как самостоятельную личность, и филобатия как отчуждение.

Мы можем говорить, что в одном случае у человека преобладают окнофилические тенденции, например, у людей депрессивного склада, которые обладают сильной тенденцией формировать прилипающую зависимость от другого человека. Мы можем говорить о преимущественно филобатических тенденциях, например, у шизоидов (в понимании стандартной психоаналитической диагностики, шизоид – человек, который мало интересуется окружающим миром, погружен в себя).

Балинт предполагает, что при любой психопатологии анализ, в конечном счете, способен выявить эти две неудовлетворенные потребности – потребность что-то получить от реального присутствия другого человека, и потребность отстраниться от этого человека и побыть наедине с собой. Это две потребности, которые объект фрустрировал, которые остались неудовлетворенными.

Теперь перейдем к принципам психотерапии Балинта, которые основаны на этой модели.

Итак, мы начали с того, что основным понятием терапии Балинта стало понятие нового начала.

Новое начало – достигаемое в терапии состояние отношений, которое повторяет младенческое состояние, предшествовавшее травме. Т. е. речь идет о воскрешении в терапии той атмосферы, которая была присущая состоянию первичной любви. Достигая нового начала, пациент может с этой точки начать развитие заново, развитие в отношениях с аналитиком. С этого момента он обретает опыт, которого ему не хватало всю жизнь, и нехватка которого заставляет его страдать. Поэтому с точки зрения Балинта то, что мы называем переносом, ни в коем случае нельзя рассматривать как простое повторение прошлого. Перенос – это качественно новый тип отношений, содержащих то, чего в реальном опыте пациента не было.

В одной из своих работ Балинт приводит пример. На втором или третьем году работы с пациенткой Балинт дал ей интерпретацию: похоже пациентка всю жизнь чувствовала себя в безопасности только тогда, когда ноги ее твердо стояли на земле, а над головой было небо или крыша. В ответ пациентка с удивлением заметила, что, хотя она об этом сейчас не помнила, но она почему-то всегда, с детских лет мечтала перекувырнуться через голову, но ей было страшно. Балинт спросил: а как теперь? И пациентка соскочила с кушетки и продемонстрировала великолепный кульбит. Это маленький, но емкий пример того, что такое стадия нового начала: когда человек начинает позволять себе то, чего никогда в жизни позволить не мог.

Новое начало в терапии достигается регрессивным путем – терапевтическая регрессия, регрессия ради прогресса.

Регрессии предшествует установление рабочих отношений – той необходимой атмосферы доверия и безопасности, в которой пациент сможет позволить себе все более проявлять эти архаичные, примитивные потребности в удовлетворении его окнофилических и филобатических притязаний. Балинт особо подчеркивает, что эти примитивные формы отношений должны устанавливаться между пациентом и аналитиком не раньше, чем будут установлены зрелые формы. В противном случае возможна злокачественная регрессия – она не будет иметь терапевтического результата, а будет приводить к разрушению личности и отношений.

Балинт критиковал ортодоксальную модель Фрейда, которая рассматривала пациента как носителя исключительно внутрипсихического конфликта. И если Фрейд рассматривал регрессию как интрапсихический феномен, то Балинт, напротив, утверждал, что регрессия возникает всегда в поле интерсубъективности, т. е. в поле отношений между пациентом и аналитиком, и поэтому они оба несут за регрессию ответственность. В частности от аналитика зависит постоянное отслеживание того, чтобы регрессия не приняла злокачественных форм.