Теория литературы - [19]

В значительной степени стихийным был процесс проникновения в Россию новых европейских научных теорий. Эти новые веяния с конца XVIII в. стали известными у нас первоначально благодаря романтизму и через романтизм. В стране немного знали о Гердере, например, но имели представление о немецком романтизме. Заслуга Лессинга и Гердера состояла в том, что их труды открыли путь романтизму и идеалистической философии. Лишь в конце века в России узнали о Шекспире, Лессинге и Гердере, «услышали» о Канте.

Академик А.Н. Пыпин неоднократно подчеркивал мысль о независимости русской науки от европейских теорий в XVIII в. В этом он видел, с одной стороны, ее достоинство, а с другой – недостаток, результат известного отставания от передовой западноевропейской науки. В России, по мнению Пыпина, ее достижения стали известны в конце XVIII в., и то лишь в довольно узком кругу наиболее образованных людей.

Начало процессу проникновения в Россию европейских теорий было положено реформами Петра I, при котором страна приобщилась к западноевропейской науке и культуре. Процесс этот все более ускорялся на протяжении XVIII и начала XIX в., осложняясь социально-историческими факторами национального и общеевропейского масштаба. В первую очередь здесь следует указать на Французскую революцию 1789 г. и Отечественную войну 1812 года, которые оказали огромное воздействие на формирование русской национальной культуры.

В истории русского литературоведения был период неосознанных, стихийных тенденций, когда преобладала собирательская практика. Практика собирания наметилась в трудах писателей и ученых XVIII в. и характеризовалась двумя моментами: интересом к древнему периоду отечественной поэзии и интересом к народному творчеству. Это был период собирания и издания материалов народного творчества: песен, былин, пословиц, поговорок. Начало собирания и издания произведений фольклора связано с именами русских писателей, поэтов, издателей конца XVIII в., чья деятельность носила общепросветительский характер, не будучи связанной с определенной научной системой.

Тем не менее указанные моменты (интерес к древнему периоду литературы и народному творчеству) не определяли специфики научной системы в литературоведении, так как носили слишком общий характер. Если рассматривать эти моменты литературоведческой деятельности (собирание, сличение и обработка текстов, описание и публикация) в рамках академического направления, то они ближе всего к филологической школе, характеризующейся простейшими, элементарными приемами литературоведческой обработки материалов. В таких работах еще не было последовательного применения принципа историзма, но общекультурное значение трудов ученых этого периода, обогащавших науку прежде всего в фактическом отношении, несомненно.

Издаваемые материалы, однако, необходимо было расположить и описать, что требовало определенного осмысления. Возникло, таким образом, стремление к систематизированному изучению художественной литературы, обозначившееся уже в трудах русских писателей XVIII в. М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, В.К. Тредиаковского, Н.И. Новикова и явившееся как бы преддверием научного литературоведения в России. Систематичность предполагает рассмотрение литературных фактов под углом зрения либо одного (ведущего) научного принципа, либо совокупности, системы принципов (различной степени сложности, зависящей от количества уровней, глубины анализа и широты обобщения). При этом возможна и различная степень обоснованности и упорядоченности явлений литературы. С самого начала литературная наука развивалась, подобно другим наукам, от элементарного к сложному, от фактов и явлений к их связям и взаимосвязям, от изучения связей к доказательству их закономерности.

Начало систематическому научному знанию положил в России XVIII век. Ранее можно обнаружить лишь отдельные высказывания, «проблески» аналитического. Возникновение систематических, сознательных научных изысканий непосредственно связанно с учреждением в 1724 г. Петербургской Академии наук. Процесс развития отечественной науки и культуры XVIII в. выглядит как единый и гармоничный. Важны, с одной стороны, труды историка, экономиста, археолога, этнографа, член-корреспондента Петербургской Академии наук П.И. Рычкова (1712—1777); историка, краеведа, члена-корреспондента Петербургской Академии наук В.В. Крестинина (1729—1795); близкого к Академии историка, этнографа, географа В.Н. Татищева (1786—1850), с другой – литературоведческие работы Ломоносова и Тредиаковского и наконец деятельность Новикова и Радищева.

Несмотря на то что Петербургская Академия наук с момента своего основания оказалась под сильным немецким влиянием, научная деятельность в ее рамках велась в двух направлениях – академическом и собирательском.

Элементарные принципы изучения источников – собирание и описание – на этом этапе были ведущими. Принципиально новым качеством в отношении к литературным памятникам явилось применение к их изучению генетически-исторического принципа, введенного наукой в XVIII в. Если в допетровские времена старыми книжниками только механически повторялись и компилировались источники, а старые историки-летописцы рассматривали факты с теологической точки зрения, то в XVIII в. происходит осознанная «реставрация» истории. Возникает строгое понятие об исторической «правдивости». В этот период русские ученые стараются уяснить глубинные истоки исторических явлений. Они усваивают научные методы из немецкой университетской науки (так как обучались в немецких университетах) или из немецкой литературы.