Теория и терапия неврозов - [15]

Такие гипотезы покажутся вполне правдоподобными, если мы сравним друг с другом два сообщения, приведённых ниже. Первое касается 24-летнего шизофреника, страдающего слуховыми галлюцинациями. Он слышал голоса, которые ему угрожали и смеялись над ним. Наш корреспондент должен был работать с этим человеком в рамках больничного курса лечения. «Пациент посреди ночи вышел из палаты, чтобы пожаловаться на голоса, которые не дают ему спать. Ему посоветовали не обращать на эти голоса внимания, но для него это оказалось невыполнимым. Он смог расслабиться только в результате следующего диалога с врачом. Врач: "Что будет, если Вы попробуете поступить наоборот?" Пациент: "Как Вы это себе представляете?" Врач: "Ложитесь в постель и постарайтесь как можно внимательнее следить за тем, что Вам говорят эти голоса, старайтесь не упустить ни единого слова, понимаете?" Пациент: "Вы это серьёзно?" Врач: "Само собой разумеется, абсолютно серьёзно. Мне непонятно, почему Вы хотя бы ради разнообразия не должны насладиться этими чёртовыми голосами?" Пациент: "Я просто думал..." Врач: "Попробуйте хоть раз. А потом продолжим беседу." Спустя 45 минут пациент крепко спал. Утром он был в восторге: голоса оставили его в покое на целую ночь».

А теперь ещё один пример. Джек Губер (Huber) однажды посетил клинику дзен-психиатров. Девиз работы этих психиатров звучал так: «Жить вместе с болезнью вместо того, чтобы жаловаться на неё, её анализировать или пытаться от неё избавиться». И вот однажды туда привезли монахиню-буддистку, которая находилась в состоянии глубокого помешательства. Она была страшно возбуждена и уверена в том, что вокруг неё кишат змеи. Европейские врачи, психиатры и психологи уже отказались от этой женщины, когда, наконец, был приглашен дзен-психиатр. «В чём дело?» - спросил он. - «Я боюсь этих змей: они ползают вокруг меня повсюду». - Дзен-психиатр подумал немного и сказал: «К сожалению, я должен сейчас уйти, но через недельку я приду снова. Мне хотелось бы, чтобы в течение этой недели Вы внимательно понаблюдали за змеями, и, когда я снова к Вам приду, Вы мне подробно опишете все их движения». Спустя неделю монахиня чувствовала себя абсолютно нормально и выполняла свои обязанности. «Ну, как дела?» — спросил дзен-психиатр. — «Я наблюдала за змеями так внимательно, как только можно, но это продолжалось недолго, потому что, чем дольше я за ними наблюдала, тем быстрее они обращались в пыль».

Осталось, однако, описать третий тип патогенной реакции. Если первый характерен для невроза страха, а второй для невроза навязчивых состояний, то в третьем случае речь идёт о механизме, с которым мы встречаемся при сексуальных неврозах, то есть в случаях нарушения потенции и оргазма. В этих случаях мы наблюдаем, как и при неврозе навязчивых состояний, борьбу пациента, но борется он при этом не против чего-то, как невротик, страдающий навязчивой идеей, который, как мы отмечали, борется против своей навязчивости. При сексуальных неврозах невротик борется за что-то: будь то оргазм или потенция, но невротик борется за сексуальное наслаждение. И, к сожалению, чем больше он озабочен этим наслаждением, тем меньше удовольствия достаётся на его долю. Прямой доступ к удовольствию невозможен. Потому что наслаждение не может быть ни реальной, ни вероятной целью нашего поведения и наших поступков, скорее, оно является лишь случайным результатом, побочным эффектом, который получается сам собой, когда мы во всей полноте проявляем свою самотрансцедентность, когда мы всецело отдаёмся любви к кому-то или служению какому-либо делу. Как только мы перестаём думать о партнёре, а думаем только о наслаждении, то на пути у нас встаёт наше к нему стремление. И попытки манипулировать самим собой терпят неудачу. Дорога к удовольствию и к самореализации пролегает только через самоотверженность и через самозабвение. Те, кто предпочитает этой дороге окольный путь, поддаются соблазну сократить расстояние и сделать удовольствие самоцелью. Но обходной путь оказывается тупиковым. И снова мы можем наблюдать, как пациент попадает в заколдованный круг. Борьба за удовольствие, борьба за потенцию или оргазм, воля к наслаждению, сформированная гиперинтенция наслаждения (рис. 3) не приводят несчастных к этому наслаждению: во время акта интимной близости человек начинает наблюдать за самим собой и подсматривать за партнёром. О спонтанности уже не может быть и речи.

(гиперинтенция, гиперрефлексия)

Рис. 3

Если мы спросим себя, какое действие производит гиперинтенция в случаях нарушения потенции, то почти всегда можно установить, что пациент предполагает в сексуальном акте некий результат, которого от него ждут. Одним словом, сексуальный акт для него характеризуется некой обязательностью. Уже в 1946 году [В. Франкл, «Врачевание души», 1946.] мы указывали на то, что пациент «чувствует себя обязанным совершить половой акт» и это «принуждение к сексуальности может исходить как от собственного Я, так и от ситуации». Бывает, принуждение исходит от партнёрши («темпераментная», требовательная в сексуальном отношении партнёрша). Значение этого третьего момента было экспериментально подтверждено на животных. Так, Конраду Лоренцу удавалось довести самок бойцовых рыбок до того, что они не стали кокетливо уплывать от самцов при спаривании, а плыли им навстречу, и самец бойцовой рыбки реагировал на это, так сказать, очень по-мужски: у него рефлекторно блокировался аппарат спаривания.