Теория и методология зарубежного литературоведения - [9]

Итак, в рамках разных канонов грамматического и психологического толкования произведение (объект толкования) понимается либо как целое (в отношении отдельных слов или отдельных элементов своей структуры), либо как часть (в отношении к языку или жизни автора). Теперь мы имеем возможность уточнить суть общего правила шлейермахеровской герменевтики, в соответствии с которым часть должна пониматься через свою принадлежность к целому, а целое – только исходя из частей, составляющих его. Таково содержание того принципа, который позднее получил название герменевтического круга, а его структуру образуют дивинация и анализ.

Поясним: по Шлейермахеру, понимание всегда начинается с интуитивного предположения герменевта относительно общего смысла произведения. Возникает дивинационная гипотеза, которую герменевт стремится проверить, обращаясь к анализу частей произведения или рассматривая произведение как часть языка или жизни автора. На базе анализа возникает новая дивинационная гипотеза в отношении целого смысла произведения, которая вновь подвергается аналитической проверке через обращение к частям произведения, языку или жизни автора и т. д. Таким образом, герменевт в акте понимания произведения всегда движется по кругу: от дивинации в отношении целого к анализу частей, от анализа частей – к новой дивинации в отношении целого. И так до бесконечности. Понимание, таким образом, складывается постепенно, на основе длительного и многократного обращения к словесному материалу.

В этом бесконечном круговом движении мысли герменевта, по Шлейермахеру, состоит главная трудность любого понимания и его роковая участь. Шлейермахер исповедовал негативное отношение к кругу и размышлял о способах его преодоления. Впрочем, очевидно, что существует единственный способ преодоления герменевтического круга. Это достижение герменевтом исчерпывающего понимания произведения, то есть такого понимания, когда каждое слово произведения откроется герменевту в совокупности искомых авторских смыслов. Шлейермахер верил в возможность достижения такого понимания, хотя и осознавал, что оно сопоставимо с чудом. Но с каждым новым витком герменевтического круга, с каждой новой гипотезой герменевт, как считал Шлейермахер, все больше углубляет понимание авторской речи, все больше приближается к ее глубинному, сокровенному смыслу.

Другая герменевтическая теория, сложившаяся в рамках немецкого литературоведения, принадлежит Вильгельму Дильтею (1833—1911) – профессору философии, основоположнику так называемой духовно-исторической школы. Обосновывая свою версию герменевтического знания, Дильтей предпринимает модификацию учения Шлейермахера. К герменевтике своего предшественника Дильтей обращается в связи с задачей обоснования специфики гуманитарного знания по сравнению со знанием естественно-научным.

Дильтей делит все науки на два типа, отличающиеся друг от друга предметом и методом.

Первый тип – науки о природе, предметом которых является жизнь природы, природные закономерности. Эти науки пользуются методом объяснения. Второй тип наук Дильтей обозначает понятием науки о духе, имея в виду их предметом «жизнь человеческого духа», культуру. Универсальным методом этих наук, по Дильтею, является метод понимания: «Природную жизнь мы объясняем, а духовную жизнь понимаем», – гласит его знаменитый тезис.

Для обоснования специфики метода понимания как универсального метода наук о духе Дильтей и обращается к учению Шлейермахера, поскольку тот, напомним, трактовал герменевтику как универсальную (т. е. приложимую к любым словесным феноменам) методологию. Остановимся на содержании модификации, которую Дильтей предпринимает в отношении герменевтики Шлейермахера.

Первый аспект модификации методологии Шлейермахера у Дильтея касается понимания содержания герменевтической процедуры.

Дильтей отказывается от грамматического аспекта толкования. Если у Шлейермахера понимание осуществляется в совокупности двух аспектов (грамматического и психологического), то в трактовке Дильтея метод понимания предполагает единственно установку на психологическое толкование, т. е. реконструкцию того авторского переживания, которое нашло свое выражение в тексте. Именно как знаковое воплощение авторского переживания, авторской эмоции и понимается текст у Дильтея.

При этом если Шлейермахер трактовал психологическое толкование как единство анализа и дивинации, Дильтей отождествляет понимание только с дивинацией. Анализ в качестве метода познания индивидуальности автора Дильтей исключает. «Познать человека, по Дильтею, – значит проникнуть в его мотивы, идеалы, представления, в его целостный духовный мир, и единственным средством такого проникновения может служить только эмпатическое вживание, симпатизирующая идентификация с другим, своеобразное перевоплощение» [Косиков 1978, 17]. В связи с этим Дильтей ставит под сомнение веру Шлейермахера в возможность адекватной интерпретации произведения, достижимой посредством применения правил толкования, и не желает практиковать метод герменевтического круга.

Другой аспект модификации учения Шлейермахера у Дильтея касается понимания