Теория диктатуры люмпен-пролетариата - [43]

Явления эти были столь массовыми и столь впечатляющими, что этот вопрос рассматривался властями официально: первый секретарь Сталинградского обкома и горкома А.И. Чуянов 22 июля 1942 года на пленуме горкома ВКП(б) говорил о том, что во время бомбардировки города Фролово, районного центра Фроловского района Сталинградской области, «руководители этого района, особенно в первые дни, растерялись, бросили район. В этом районе было очень много безобразий только потому, что партийные руководители растерялись» (Большая излучина Дона, с. 292).

Большая часть партийно-советских руководителей на местах из люмпен-пролетариев второй волны была не способна к руководству в чрезвычайной ситуации – ни в Красной Армии, ни в народном хозяйстве. Их принадлежность к сталинской патримониальной бюрократии определялась не квалификацией, а личной преданностью к ближайшему патримониальному вождю. Поэтому поведение люмпен-пролетариев было типичным – они бежали без оглядки, оставляя возглавляемые ими коллективы и районы без руководства, воспользовавшись зачастую в последний раз своим правом на использование служебного транспорта в личных целях.

В первые месяцы войны бездарность военачальников и множества хозяйственников стала очевидной. Но ведь не все бежали, кто-то оставался на местах, кто-то руководил полками и дивизиями? Кто-то руководил эвакуацией граждан и заводов, материальных и культурных ценностей? Да, такие люди были. Люмпен-пролетариям, занимавшим руководящие посты, как воздух были нужны заместители, которые бы и выполняли всю ту работу, которую выполнять сами люмпены не могли. В партийных органах это были заместители по общим вопросам, на предприятиях это были главные инженеры, в колхозах – агрономы. Именно они в ситуации, когда люмпен-пролетарии во власти поддались панике и бежали, приняли на себя всю ответственность за дело и за людей и организовали эвакуацию. И именно они в конечном итоге взяли в свои руки бразды правления армией и страной в кризисной ситуации. В суровых и невероятно сложных условиях войны в СССР появились лидеры, сумевшие организовать сопротивление врагу, организовать эвакуацию и производство военной промышленности прямо с рельсов в глубоком тылу. Это были люди типа Г.К.Жукова и А.Н.Косыгина – жёсткие, решительные, готовые идти по трупам людей, но решавшие поставленные перед ними задачи. Они сами работали сутками напролёт и других заставляли делать то же самое. Далеко не все из них были идеальными руководителями, но именно их волей было организовано сопротивление врагу.

Великая Отечественная Война принесла смену правящей элиты. Теперь в неё пришли люди, проверенные делом, а не умевшие угодничать и произносить велеречивые здравницы в честь Сталина. Пришли люди, искренне верившие в то, что работают они за великую идею, а льготы и привилегии – это дань общества за их тяжёлый труд. Люмпен-пролетарии первой и второй волны остались у власти только в тех случаях, когда они находились глубоко в тылу, там, где не нужно было проявлять таланты руководства. А тех, кто оказался профессионально не пригоден – лишали должностей и льгот.

При этом война изменила мировоззрение существенной части тех, кто оказался у власти. В самом начале войны большая часть из них находилась в плену убогих представлений об окружающем мире, а реальное знакомство с тем, как живут люди на завоёванном в ходе борьбы с фашизмом Западе, трансформировало их мировоззрение от чёрно-белого в цветное. Во власть уже пришли люди с высшим образованием и с суровой жизненной закалкой. Они не готовы были устраивать массовые репрессии и осуждали их (чаще всего в узком семейном кругу). Но это вовсе не означает, что во власть после Великой войны пришли исключительно честные и порядочные люди. Вовсе нет! В советскую номенклатуру рвались маргиналы из всех слоёв общества, потому что для неё ещё на заре Советской власти были введены невиданные для прочих граждан привилегии. Их снабжали дефицитными товарами и продуктами (через «спецраспределители» и «столы заказов»); они могли приобретать недоступные для остального населения товары, причём чаще всего по заниженной цене; они пользовались высококачественным медицинским обслуживанием; они получали лучшие квартиры в лучших районах и т.п. Эти люди шли во власть, пополняя номенклатуру, в стремлении войти в этот социум правящей элиты. А попав туда, они так же, как и их предшественники, удовлетворяли, в первую очередь, собственные потребности.

Известно, что после победы в Великой Отечественной Войне советские воины-освободители привезли в СССР много трофейных вещей – кто велосипеды, кто баяны, кто часы, а кто шубы и пальто… Но трофеи, которые везли домой номенклатурные военные начальники, зачастую даже не «нюхавшие пороху», были несравнимо большие по размаху – чем выше был занимаемый пост, тем больше возможностей для обогащения имел номенклатурщик и тем больше он присваивал себе «трофеев».

«Группой чекистов, возглавляемой бывшими заместителями начальника областного управления МГБ Р. А. Григоровым и Л. П. Мосиевским, в 1945 г. было привезено из оккупированной Маньчжурии большое количество трофейного имущества, в числе которого имелись сельскохозяйственные машины, станочное оборудование, легковые и грузовые машины, мотоциклы, а также большое количество мяса, рыбы, масла, риса, спирта, шерстяные и шёлковые изделия, валенки, полушубки, овчины, кожа, кожаные чемоданы и др. вещи. Большая часть этих ценностей начальником группы Соколовым вместе с его заместителями Григоровым и Мосиевским на учёт не ставилась, а оказалась разбазарена без оплаты. Григоров и Мосиевский, будучи в Маньчжурии, на иностранную валюту, изъятую ими в банке, приобретали себе вещи, незаконно израсходовали около 500 тыс. юаней на закупку продуктов и товаров для управления МГБ, списывая эти суммы на «оперативные нужды»» (