Теория диктатуры люмпен-пролетариата - [13]

Но откуда же появилось само представление о социализме?

Ввёл в научный и общественный оборот это понятие Пьер Леру в 1834 году. В него им был вложен такой смысл. До сих пор общественное устройство цивилизации базировалось на принципах индивидуализма – во главу угла всех действий человека был заложен принцип удовлетворения личных интересов или интересов возглавляемой им семьи. Именно исходя из этого принципа индивидуализма развивались экономические отношения – обладатель средств производства использовал их только для того, чтобы лично обогащаться. А для этого он эксплуатировал наёмный труд. И это несправедливо. С позиций же общегуманистических значительно справедливее коллективизм, при котором средства производства принадлежат не одному человеку, а нескольким лицам. И эти лица, используя свой личный, а не наёмный труд, с помощью этих средств производства осуществляют совместную хозяйственную деятельность. При этом исключается эксплуатация человека человеком и результаты труда распределяются исключительно по затратам труда: «от каждого по возможности, каждому по труду». Поэтому понятие «социализм» возникло как антитеза понятию «индивидуализм». И ещё долгое время в качестве синонима понятия «социализм» после его появления в научном обороте использовалось понятие «коллективизм» (Карпьев 1900, с. 22).

Но и Пьер Леру, предложивший понятие «социализм» взял его не «с потолка». У него были многочисленные предшественники, так или иначе пытавшиеся описать некоторое справедливое общество, альтернативное существующему несоциалистическому. И началось это, судя по всему, ещё со времён Сократа, который описал собственное государство социальной справедливости. По крайней мере, именно от его имени Платон ведёт диалоги в книге «Государство» и именно ему приписывает идеи о некотором идеальном государстве, где есть частная собственность на средства производства, но нет наёмного труда – ремесленники и землепашцы используют собственные средства производства и отдают излишки результатов труда для распределения в общину; где институт семьи отвергается, а вместо него создаётся механизм рационального размножения граждан. За порядком в Городе следят чистые душою люди – стражники, а защищают город воины, причём и стражи, и воины выполняют свои обязанности, не имея «ни частных домов, ни земли, ни стяжания, но, в награду за охранение получая пищу от других» (Платон 2003, с. 151).

В этом коллективистском обществе нет изобилия и нищеты – люди живут рационально (разумно) – носят простые одежды и едят простую пищу, поскольку по Сократу и Платону если допустить в Городе излишества, получается «город роскошествующий». Именно в нём рождается несправедливость. «Город роскошествующий» – есть город «лихорадочный», жителей такого города рациональный образ жизни не удовлетворит: «им понадобятся и скамьи, и столы, и другая утварь, и мясо, и масти, и благовония, и наложницы, и пирожные, и все это в разных видах. Поэтому не вещи, перечисленные нами прежде, то есть не дома, не одежду и обувь, следует уже почитать необходимыми; но надобно пустить в ход живопись и расцвечивание материй, надобно достать золото, слоновую кость и все тому подобное» (Платон 2003, с. 58). А для всего этого нужны дополнительные ресурсы. Откуда их взять? Только завоевав новые земли, ведь земля была источником богатства. Тогда понадобится её «нам отрезать от страны соседей, когда хотим, чтобы у нас достаточно было земли кормовой и пахотной» (Платон 2003, с. 58). И то же самое будут делать другие города. Отсюда следуют непрерывные войны между государствами и городами.

Богатство и бедность – вот те крайности, которые справедливо устроенный Город должен избегать, «потому что первое располагает к роскоши, лености и желанию новизны, а последняя – к раболепству и злоухищрениям для новизны» (Платон 2003, с. 108).

Это и не социализм, и не коммунизм, а некая форма «коммунизма потребления», как определял подобные общества Карл Каутский (Каутский 1906) – все товары, производимые обществом, являются общими и распределяются обществом вне зависимости от результатов труда или доли человека в собственности на средства производства. Страной мудро правят философы, ибо: «Пока в городах, продолжал я, не будут или философы царствовать, или нынешние цари и властители – искренно и удовлетворительно философствовать, пока государственная сила и философия не совпадут в одно, и многие природы, направляющиеся ныне отдельно к той и другой, будут взаимно исключаться, дотоле ни города, ни даже, думаю, человеческий род не жди конца злу, любезный Главком, – и описанное в наших рассуждениях государство прежде этого не родится, как могло бы, и не увидит солнечного света. Вот именно то, чем я давно удерживаюсь в слове, видя, что многое придётся говорить против господствующего мнения: ведь трудно поверить, что и частное и общественное благополучие не иначе возможно» (Платон 2003, с. 161).

Идея справедливости воплотилась во многих религиозных воззрениях, в том числе и в христианстве, а в последующем и в исламе. Правда, социальное и экономическое равенство в соответствии с этими религиями наступало только в загробном мире – религия предлагает бедным векселя, подлежащие «уплате на небе» (