Теоретик - [82]

— А эмоции от него какие! «Борис, все у тебя будет хорошо, даже отлично. И нет в такой в жизни ничего такого, за что должно быть по-настоящему стыдно, — это ты сам себя каждый раз накручиваешь». Игорь, сделаешь еще один такой же? Сделаешь?

Гудрон смотрел на меня с такой надеждой, что я невольно кивнул. Проблема в другом: смогу ли все повторить? Черт его знает что думал и чувствовал, когда заполнял этот жадр. Вероятней всего: «Да отвяжитесь вы от меня наконец!» Или что-то другое, чего уже не вспомнить.

— Можно? — попросил я у Грека камень, который тот с самым мечтательным видом держал в руке.

Все остальные выглядели совсем не так, какими я привык их видеть. Вечно угрюмый, будучи трезвым, Гриша Сноуден улыбался каким-то своим мыслям. На лице Славы тоже была улыбка. Впрочем, как и у Яниса. Грек молча отдал мне жадр. Но как я ни сжимал его, ничего так и не добился. Ни малейших эмоций. И уж точно ничего такого, отчего можно было бы улыбаться вместе со всеми. Вероятно, он все-таки иссяк. Я вернул жадр Греку. Он — старший, пусть он им и распоряжается. Уничтожит его, бросив в костер, а горят они замечательно. Просто выбросит или прибережет на какой-нибудь случай.

— Ну что, оценил сам? — поинтересовался Гудрон.

— Не успел, — помотал головой я. — Он иссяк.

— Кто иссяк? — не понял Грек.

— Жадр, кто же еще?

— Как так? Как будто бы в нем еще много было. — Он сжал его в кулаке. — А ну-ка попробуй вот этот!

Грек извлек из кармана разгрузки другой жадр, чтобы протянуть его мне. С ним повторилась та же самая история.

— Игорь, ты что, действительно ничего не чувствуешь?! — Изумления в голосе Грека хватало с избытком.

— Нет. А что можно почувствовать из пустых жадров?

— В том-то все и дело, что они оба полные. Оба!

— Слышал я о таком, — кивнул Гриша после того, как убедился, что оба жадра полные. — Думал, бредни. Ан нет, оказывается, правду люди говорят.

— Да уж, Игорь, не повезло тебе в этом смысле, — с каким-то даже участием сказал Янис. — Иной раз без этой штуки совсем никуда. Помнится, пулю в бедро получил. Еще и кость оказалась задета. Благо была у меня парочка жадров, и я их вместо анестезии использовал. Не знаю даже, как без них и выкрутился бы: в живых один из всех остался, а до ближайшего поселения сутки ходьбы оставались, причем на здоровых ногах. Но ты не унывай! Как говорится, за все в этой жизни необходимо платить. Если что-то тебе дано, наверняка что-то другое изымается, как в твоем случае, — философски закончил он.

— Ты и впрямь не дрейфь, Теоретик! — хлопнул меня по плечу Гудрон. — Вскоре пикселей у тебя немерено будет. И купишь ты на них все те удовольствия, которые только можно купить. А уж мы постараемся, чтобы ты пулю ни в бедро, ни, не дай бог, в голову не получил, будь уверен!

Дрейфить я даже не думал, размышляя о другом. Тогда в Шахтах, держа в руке Юлин жадр, что-то ведь чувствовал? И куда все это делось сейчас? А может, дело совсем не в жадре, а в ней самой? В красивой девушке, которая сидела так близко, что касалась тугим бедром? Чудесном запахе ее волос? Волнующей ложбинке в вырезе ее платья? Ее славных коленках, которые так хотелось погладить? Или вот в этом: будет у нас с ней что-нибудь, нет?! Мои собственные эмоции в тот момент хлестали через край, так что, наверное, и жадр был совсем ни при чем.

— Ну что, настала пора окончательно расставить все точки над «i». — Сейчас Грек был снова похож на самого себя, и лишь изредка черты его лица на какие-то доли мгновения смягчались.

Помог, непременно помог ему заряженный мною жадр. Возможно, теперь он перестанет просыпаться посреди ночи из-за того, что ему в очередной раз приснились лица тех парней, которые погибли. Погибли, потому что он не мог не исполнить приказ. Если потребуется, наполню ему еще. Как успел их наполнить три, и все они оказались такими же, что и первый. И голова после этого не болит. И не тошнит, и в обморок падать не собираюсь. Правда, в сон клонит. Но только потому, что мы успели пообедать.

Тут ведь выяснилась еще какая штука. Да, жадр впитывает эмоции. Ровно столько, сколько способен в него вложить тот или иной жадреист. Нет, лучше все-таки эмоционал. Вот только никто из них не может вложить в него по собственному желанию веселое настроение, отвагу, что-то еще. Жадр просто заполняется, и все.

А уже тот, кто сожмет его в кулаке, получит то, что больше всего ему нужно в данный момент. Каждый получит свое. Кто-то — отличное настроение. Кто-то — уверенность в своих силах. Кто-то — избавление от боли, и совершенно не важно, какой именно, физической или душевной.

Нет, жадр не излечивает окончательно. Но позволяет хотя бы на время снять камень с души. Камень, из-за которого люди ходят на исповедь к священникам, посещают психотерапевтов. Или даже пьют, чтобы, пусть и в пьяном угаре, хотя бы на время перестать чувствовать его тяжесть.

Плохо только одно: кто бы помог мне самому? Папа всегда хотел, чтобы я связал свою жизнь с армией. Как связана она была у него самого, у его отца, деда, прадеда. Я же себе такой жизни совершенно не представлял и потому отказывался категорически. Единственный сын. А потом его не стало. В очередной командировке за рубежом, куда послала его родина. В одной из тех точек, где всегда горячо. Это и есть мой личный камень. Возможно, кому-то все покажется смешным, но не мне. Ведь помириться мы так и не успели.