Теоретик - [2]
— Не могу. — Дракон вздохнул.
— А-а, скотина! Не отвертишься… ЧТО?! — Брадисхольм задохнулся и замолчал.
— Да. — в голосе Дракона звучала искренняя печаль. — Не могу. Я, знаешь ли, скорее теоретик…
— Язва у меня, — рассказывал Дракон. — Уже тридцать лет как открылась…
— И ни мяса, ни вина?
— Ни-ни. Одна трава, овощи, всякая безвкусная гадость, на которую смотреть противно, не то, что есть…
— Бедняга, — пожалел Брадисхольм Дракона. Потом до него дошло:
— А меня… меня-то зачем пугал, если мяса не ешь? И рассказывал… Все эти блюда, способы варки, жарки — я чуть с ума не сошёл, пока слушал…
Дракон скромно потупился.
— Единственная у меня радость осталась: поговорить о еде.
— В присутствии самой еды? — на лице рыцаря было написано искреннее негодование. — Это не достойно благородного че… хм-м… дракона!
— Ну… — признал Дракон. — Может быть. Зато какое удовольствие получаешь от одного предвкушения… Я же гурманом был. Случалось, новые рецепты узнавал. Тут же пробовал… Давно это было. Я и сейчас гурман, но…
— Гурман-теоретик?
— Верно. Рецепты до сих пор собираю. Как представлю, что всё это я мог бы съесть… или пусть даже не всё…
— Ага, — понял рыцарь. — Значит, у тебя есть любимый рецепт? Для особого случая? Как если бы какой-то волшебник… Пусть даже на один час…
— Минуту, — поправил Дракон. — Мне бы хватило.
— И что за блюдо?
— Айн момент! — засуетился Дракон. — Сейчас покажу!
— Что?! — удивлению Брадисхольма не было границ. Он вертел в руках натюрморт, выполненный маслом по деревянной доске. — Это и есть твоё особенное блюдо?! Картошка с салом?!
— И с луком, — смущенно уточнил Дракон. — На постном масле, — глаза его томительно сузились. — Ах, какая прелесть! Как вспомню: шкворчащее на чугунной сковороде сало, мелко порезанная картошка, лучок… Запомни главное, — наставительно изрёк Дракон. — Картошку солить только после жарки, иначе она не будет поджаристой… Понял?
Рыцарь энергично закивал, подтверждая, что да, понял и солить теперь будет только после жарки. И никогда: до или во время.
Дракон ласково похлопал рыцаря по плечу. Брадисхольм стиснул зубы, чтобы не закричать от боли.
— А теперь, — сказал Дракон. — Я должен тебя убить. Жаль… хороший ты парень, сэр рыцарь, хоть и человек. Был бы драконом — цены б тебе не было.
— Но почему?! — возмущению Брадисхольма не было границ.
— Потому что драконы — раса, многократно превосходящая человеческую…
— Нет!
— Что — нет? — нахмурился Дракон. — Ты считаешь, что люди выше драконов?
— Я тебя не об этом спрашиваю! — закричал рыцарь. — Я спрашиваю: почему ты должен меня убить? Ты ведь говорил, что не можешь есть мясо!
— Не могу, — согласился Дракон. — Но есть одно «но». Дракон, как и человек, отличается от зверя тем, что убивает не только для пропитания или самозащиты, но и в других, недоступных пониманию зверя целях.
— Например?
— Например: из мести.
— За что?
— Ты можешь есть жареную картошку с салом, а я — не могу.
— Убить — за ЭТО?
— А разве мало? — брови Дракона удивлённо поползли вверх. — Запомни, человек: есть вещи, за которые стоит убивать, и картошка с салом — одна из них…
— Последнее желание? — поинтересовался Дракон, одним движением чудовищного когтя освобождая рыцаря от пут. Брадисхольм тихо застонал, разминая затёкшие конечности, задумался. Выхода нет, Дракон его не отпустит даже за всё золото мира — жадность драконьего племени до презренного металла общеизвестна, но даже всё золото мира не сделает больной желудок здоровым. Как Дракон назвал себя: теоретик? Теоретик. Хм-м…
— Может, хочешь чего-нибудь съесть? — предложил Дракон от чистого сердца. — Ты только скажи — я мигом сготовлю! Вот, например: дикий кабанчик потрошится, набивается лесными орехами пополам с фаршем из голубиного мяса, всё это жарится на медленном огне до готовности…
Теоретик, теоретик… А-а, была не была, решил рыцарь, хуже не будет. Попробуем.
— Нет, — изобразил печаль Брадисхольм, благо особо стараться не пришлось — приближение смерти мало у кого вызывает радость. — Благодарю тебя, сэр Дракон, но я вынужден отказаться…
— Ты уверен? — засомневался Дракон, у которого от собственного рассказа давно текли слюнки.
— Абсолютно уверен, — заверил монстра Брадисхольм. — Но кое-что ты мог бы сделать, сэр Дракон, дабы облегчить мне прощание с жизнью…
— И что же это? — в глазах Дракона зажёгся огонёк интереса.
— Мне стыдно признаться… — начал рыцарь. — Но… не мог бы ты… из уважения к нашей едва не возникшей дружбе…
— Ну-ну, — подбодрил Дракон.
— В моей седельной сумке остался один портрет. Я очень хотел бы перед смертью увидеть его, попрощаться…
— Возлюбленная? — деловито поинтересовался ящер. Рыцарь усилием воли вызвал прилив крови к щекам.
— Не стесняйся, — сказал Дракон. — Здесь все свои.
— Нет, — покачал головой рыцарь. — Не совсем…
— О-о! — вдруг морда Дракона расплылась в понимающей усмешке. — Значит: возлюбленный!
— Бог с тобой! — замахал руками рыцарь, краснея уже по-настоящему. — Мы такими делами не балуемся…
— А какими вы балуетесь?
Брадисхольм тяжело вздохнул.
— Честно говоря: никакими.
— Как так? — изумился Дракон. Почесал бровь. — А-а! — сказал он мгновением позже. Голос его подрагивал от скрытой радости. — Ты значит тоже?!
Серебряные Пантеры считались лучшим подразделением Алладорской армии. Последняя война показала, что воевать с людьми можно и по-эльфийски, но побеждать их — только «человеческими» методами. Диверсии, саботаж, молниеносные рейды по тылам, акции устрашения, заложники.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
АННОТАЦИЯДраконы, ангелы, грифоны, гаргульи, инкубы… Как и все, Эль верила, что эти создания существуют лишь в сказках, мифах и легендах. Но однажды мир изменился, он вытолкнул девушку за пределы привычной реальности. Отныне она часть мира тени. И этот мир не сказка, полная волшебства. А Эль не мифическое существо, она — раннар, хранитель равновесия.Теперь на Эль открыта охота. Что делать? Бежать и прятаться? Или довериться первому встречному? Но, поверяя ему свою жизнь, не отдаст ли Эль и свое сердце?..
Сказка ложь, да в ней намек…А если не намек, а уже пророчество? И никто его не воспринимает, как нечто серьезное?Тогда двум влюбленным, едва осознавшим свои чувства, придется самим ее «пережить». Вот только сказка староэльфийская, а образные выражения этого языка можно трактовать по-разному, так что подсказок, как поступить, в ней можно и не найти…
Я самая бестолковая Светлая фея, которую только можно представить! Причина проста, я — Тёмная фея. Как при таких исходных данных, меня занесло в Академию Света, спросите вы? Все просто, я не хочу замуж, а до совершеннолетия ещё целых пять лет, которые я буду отсиживаться в стенах магической Академии. Только боги забыли поведать мне, чем обернётся моя необдуманная выходка. Знала бы заранее, сбежала бы к матери. Тёмное Королевство и папа защитили бы меня, от неродного отца и его глупых идей о женихе. Только наперекор всему, я решила поступить, как порядочная дочь, и мозолить глаза отцу.
Вот и пришло время Королевского отбора. Но что делать, если ты только смогла выбраться из такого же? Тогда добавим сюда заговор врагов, неразделенную любовь из прошлого, пару семейных тайн и получим настоящую головную боль, приправленную не маленьким таким накалом своих собственных чувств. Вот теперь все отлично, теперь это для меня. Как бы не старались перворожденные боги, или я не Кастадея Эбирфайр!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Самое обычное и обыденное утро простого вожатого подросткового лагеря. С приятными лёгкими летними деньками и совершенно не напряжной работой, разбавляющей будни остального загруженного нудной работой года. Тишь, благодать и лепота… для тех, кто не вожатый.