Тени забытых пророчеств - [10]

Я счёл уместным её своевременное обращение, так как начал слегка нервничать от неожиданной перемены образа всегда жизнерадостной Княгини.

По существу, я откровенно поразился проявлению у Элеоноры невиданного официоза, и сугубо аристократических манер поведения.

И нет ничего удивительно в том, что я не на шутку забеспокоился за подругу, а в первую очередь, за очень хорошую девушку. Я даже в лице изменился, судя по своим ощущениям, и по реакции на меня остальных двоих девушек, исключая, итак, взбудораженную Элеонору.

— Ну правда, Эль-ка, — нежно заговорил я. — Разве я для тебя страшен, или способен обидеть хоть словом? — я завершил свою мысль, стараясь осторожно достучаться до её душеньки, и как-то успокоить.

— Нет, конечно же, — Элеонору заметно отпустило после всех прозвучавших душевных слов, и моих осторожных, ментальных убеждений в положительном отношении к ней. — Понимаете, Феликс, девчата, — девушка одарила нас извиняющимся взглядом, и сложила ладошки перед собой, словно в жесте мольбы. — Это вся ситуация, так сильно кровь будоражит, что любой человек может начать делать глупости, — резонно подметила некогда бойкая Княгиня. — Но я уже достаточно успокоилась.

— Выпей-ка со мной, — я протянул ей фужер, любезно наполненный Ксенией, рассчитывая закрепить привычное состояние нашей мелкой Княгини, к коему она смогла-таки возвратиться.

— Давайте, и вот, — она одновременно протянула к нам обе руки, одной приняла поданное крепенькое, а во второй… — Феликс, а это тебе, — заявила она, и вложила в мою рефлекторно протянутую руку, не что-то там, а…

— Кольцо, — констатировал я, отрешённо глядя на перстенёк, с аккуратно выгравированным элегантным и одновременно строгим гербом. — И что это значит?

— Э-ээ… Я чего заходила-то, — Элеонора начала объяснять мне всё издалека, с самого начала, как только приняла на грудь убойное количество крепчайшего. — Феликс, мы с девчатами уже имели возможность всё обсудить, и даже мой строгий папенька, буквально сегодня вечером, дал мне своё полное согласие…

На этих словах я потерялся в прострации…

Не догадаться, что именно сейчас доносит до меня Княгиня, никак невозможно. Я даже не стал утруждать себя взятием в руки, так как не сумею в данный момент адекватно реагировать ни на что. Ступор словил.

А Княгиня всё продолжает, и продолжает валить мне на голову камнепад откровений…

Я предпринял попытку вернуться в реальность, и у меня получилось. И я даже не пропустил многого из рассказа Элеоноры Врангель.

Сконцентрировавшись, я вновь вслушался в звучащую речь…

— …и как я обрадовалась, когда обнаружила Скарлет и Ксению, — для моего слуха вновь стали доступными слова и предложения эмоционально насыщенного повествования. — Я как раз их искала, чтобы обрадовать всех разрешением папеньки. Так вот, Ксения, Скарлет, я торжественно прошу у вас руки Феликса!

В апофеозе заключительного предложения, Элеонора привстала и села обратно, по причине нарушенной координации, и из-за частично утраченного чувства равновесия.

А я приблизился к тому-самому душевному состоянию, при котором рассудок уже давненько стоит одной ногой за пределами разума, и готовится бежать от него без оглядки.

— А кто у нас будет папенька? — ляпнул я свой вопрос, чисто ради того, чтобы не обидеть хрупкую девушку, находящуюся в опасной стадии эмоционального пика, своей дебильной внешностью и туповатым, неуместным молчанием.

— Адмирал, — Элеонора ответила как-то совсем по-простецки, обыденно и с неподдельной, почти детской непринуждённостью. — Великий Князь, Магистр и Действительный Тайный Советник Государя Императора, — добавила Княгиня немножко официальных регалий отца, и опять без тени заносчивости и зазнайства.

— Адмиральская дочка, как это миленько, — пробормотал я, глядя куда-то в неопределённую точку пространства. — Можно мне графинчик крепчайшего? Спасибо, — я автоматом принял протянутый кем-то графин, и меланхолично приложился прямо к его горлышку.

Бульк, бульк, бульк…

Мне показалось… Нет… Я абсолютно уверен, что каждый из присутствующих в многострадальной спальне моего гостиничного номера, услышал звук жадных глотков.

— Милые мои невесты, — заговорил я, снова взяв себя в руки, не полностью, конечно же, а всего лишь отчасти. — А какая нынче в моде процедура женитьбы?

— Э-ээ, а что тебя интересует-то? — озадачилась Ксения.

Она откровенно не понимает, зачем мне сейчас понадобились эти знания, и почему я спрашиваю элементарные вещи, известные каждому жителю Руссии с самого детства.

— Есть у меня подозрение в незначительном нарушении свадебного регламента, — я решил не затягивать выяснение одного важного момента.

— Публика требует уточнения! — к официально правовой части нашего брифинга с особой агентшей, беспардонно присоединилась Баронессочка Бейли.

— Кто кого должен сватать? — я продолжил свой диалог в режиме дознания. — Парень девушку, или девушка парня? А? О чём говорит нам народ о порядке обряда?

— А ты молодец, — Скарлет опять влезла со своим замечанием вперёд очереди ответчицы Ксении. — Можешь ведь быть адекватным, а то нахохлился, понимаешь, как вошь на гребешке, — добавила Амазонка, в до жути привычной манере строптивой девчонки. — А что касательно твоего интереса, — продолжила невестушка Бейли. — По существу, ты же принял её фамильное кольцо, предназначенное для признания и подтверждения официального согласия, с обязательным выходом замуж за избранного! М-м-м, впрочем, как и моё, когда тебя ранили именно в этой гостинице, а мы тебя потом гурьбой врачевали, я ещё боль твою утихомиривала. Разве не помнишь, как я свой свадебный перстень тебе на подушке оставила? Вон он, у тебя на пальце левой руки, — она указала на улику моего согласия женитьбы и на ней, и на Элеоноре, так как их перстни рядом находятся.