Тени в море - [4]
Смит видел, как Фишер поднял руки, наполовину выпрыгнул из воды и, сделав два сильных взмаха, пошел на глубину.
В этот самый момент к месту происшествия прибыл на моторной лодке Артур Вэн-Баскирк, местный агент сыскной полиции. Он не успел еще сойти с лодки на берег, как заметил, что у противоположного берега реки вода вдруг заволновалась. Волнение тут же улеглось, и по воде стало расплываться красное пятно. Оно становилось все шире и шире. Вэн-Баскирк приказал человеку, бывшему с ним в лодке, завести мотор, а сам принялся кормовым веслом подгонять лодку к красному пятну, посредине которого вдруг появился Стэнли Фишер.
Лицо Фишера было повернуто к противоположному от пристани берегу, и оцепеневшая толпа видела только его широкие плечи и спину. Вода в том месте доходила ему всего лишь до пояса, и можно было разглядеть, что он скорчился и, казалось, стоит на одной ноге. Лодка подошла вплотную к Фишеру, и Вэн-Баскирк увидел, что он обеими руками сжимает свою окровавленную правую ногу — вернее, то, что от нее осталось. Еще секунда — и он упал бы лицом в воду, но тут Вэн-Баскирк протянул руки и подхватил его под мышки. Однако втащить Фишера в лодку не удалось. Они поспешили выбраться с мелководья. В тот миг, когда лодка повернула и направилась к пристани, вся толпа вздохнула, как один человек. Теперь они ясно увидели Фишера — это жуткое украшение на носу лодки. Почти все его тело поднималось над поверхностью воды, и можно было разглядеть нанесенную ему страшную рану. От паха до колена с правой ноги было содрано все мясо. Несколько женщин упали в обморок.
Лодка подошла почти вплотную к пристани, и тут по толпе снова прокатился стон, так как Фишер чуть не упал в воду. Взглянув на его ногу — голую кость, вдоль которой шли глубокие неровные зазубрины, — Вэн-Баскирк увидел, что из разодранной артерии хлещет кровь. На палубе неподалеку валялся кусок веревки, и он решил одной рукой наложить Фишеру жгут. И вот, пытаясь дотянуться до веревки, он чуть не выпустил Фишера. Но тут десятки рук протянулись с пристани и подхватили его. Фишер все еще был в сознании. Его осторожно положили на самодельные носилки и понесли на железнодорожную станцию в полукилометре от Мэтавон-Крик. Каждый шаг по крутому берегу и неровной дороге пронзал его жгучей болью. Милосердное забытье было рядом, но Фишер, казалось, боролся с ним изо всех сил. Ему очень нужно было что-то сказать.
На станции его поместили в товарный вагон и стали ждать поезда. Нашли врача, но единственное, что он мог сделать, — это немного приостановить кровотечение. Прошло около трех часов, пока показался пятичасовой поезд из Лонг-Бранч, и ему был дан сигнал остановиться. И даже в поезде Фишер старался не потерять сознание. Умер он только около восьми часов вечера, когда его вкатили в операционную монмаусской мемориальной больницы. Но перед смертью он все же сказал то, что ему так хотелось сказать: он нашел тело Лестера Стилуэлла на дне Мэтавон-Крик и вырвал его из пасти акулы.
Еще когда Фишер лежал на станции, ожидая пятичасового поезда и своей смерти, несколько человек купили в магазине Эшера Вули динамит, чтобы убить акулу, которая, как они полагали, оставалась возле старой пристани. Все лодки были вытащены на берег. Но в тот момент, когда собирались поджечь запальный шнур, ниже по течению показалась моторная лодка. На руле сидел мэтавонский адвокат Джекоб Леффертс. На дне лодки лежал незнакомый мальчик. Его правая нога была обмотана пропитанными кровью тряпками.
— Его схватила акула, — крикнул Леффертс, подводя лодку к пристани. Мальчика перенесли в машину и на полной скорости отвезли в Нью-Брунсвик в больницу святого Петра.
Сперва мальчик не хотел называть свое имя. Он боялся, что мать рассердится на него. Но скоро выяснилось, что зовут его Джозеф Данн и что ему четырнадцать лет. Вместе со своим старшим братом Майклом и несколькими другими мальчиками он купался в километре от Мэтавона, возле Кипорта. Кто-то прибежал на пристань кирпичного завода, около которой они плавали, и рассказал об акуле. Мальчики быстро поплыли к берегу. Джозеф Данн, младший из всех, последним выходил из воды. Когда он стал подниматься по лестнице, что-то похожее на огромные ножницы схватило его правую ногу («Я почувствовал, как акула заглатывает мою ногу, — рассказывал он позднее, — я уверен, она могла бы проглотить меня целиком».)
Джозеф закричал, и товарищи подбежали к лестнице. Свободной ногой Джозеф изо всех сил бил по воде. Майкл Данн и еще два мальчика схватили его и стали тянуть к себе, не обращая внимания на то, что зубы акулы сдирают ему с ноги кожу и мясо. В этом состязании ставкой была жизнь. Кто кого?.. С минуту акула продолжала тащить мальчика вниз, затем вдруг отпустила его и… растворилась в воде. Джозеф был свободен. Третью жертву акулы (все три — на протяжении одного часа) удалось вырвать из пасти смерти.
Всю ночь и все утро, при свете фонарей, а затем при первых проблесках зари, Мэтавон-Крик был полем битвы. Взрыв за взрывом сотрясал воздух, фонтаны воды вздымались в небо. Сотни людей, вооруженных косами, вилами и старыми гарпунами, снятыми со стен гостиных, запрудили берега, в ход пошли ружья и пистолеты. Когда начался отлив, реку стали прочесывать вброд, держа наготове ножи и даже молотки. Это была настоящая оргия мщения.
