Тени старой квартиры - [107]
– Хорошо, – улыбнулась Машина бабка, подавая ему шарф. – А то я боялась, что вам столь быстро наскучило мое общество.
Захлопнув за собой дверь парадной, Андрей виновато вздохнул: что-то ему подсказывало, что Любочку так просто не провести. Он запахнул куртку, огляделся по сторонам в поисках такси: над мостовой клубился сизый, наполненный ледяной влагой воздух. Сумерки грозили так и не перейти в световой день. «Отвратный климат! – подумал Андрей – И глобальное потепление явно не помогает решить здешнюю проблему с погодой. Проблему, которой уже лет этак триста».
Машину он сумел поймать только на Невском и, смутно ориентируясь в питерской топонимике, вскоре понял, что везут его кругалями, через Садовую. Въезд в переулок оказался перекрыт грузовиком, и Андрей отпустил такси: пошел пешком, невольно глазея по сторонам. Городской пейзаж вокруг был не слишком утончен. «Этот квартал будто заговоренный, – рассказывала ему Маша по телефону, стараясь отвлечь от мыслей о неудачном сватовстве. – Сколько раз пытались его облагородить и при царе, и при коммунистах, и уже при нынешней власти. Но вот будто какое-то проклятье лежит на Сенной площади и ее окрестностях: вечно у нее расхристанный, чуть кабацкий вульгарный вид…» Андрей с усмешкой читал надписи: «Винный супермаркет», магазин «Матреша», ортопедические товары «Умный сандаль». Красота! Вот, почти напротив нужного ему дома, полуподвальный «Салон красоты» и магазин белья производства Белоруссии. А между ними – темная, как звериный лаз, арка, ведущая в двор-колодец. Трое стояли под сумрачным сводом и курили. Алкаши? Андрей пригляделся. Не похоже. Не та стать: высокие, ни разу не сутулые. Что-то неуловимо знакомое – широко ли расставленные ноги, или то, как натягивалась кожа курток на объемистых плечах, – заставило Андрея замедлить шаг, а потом и вовсе перейти дорогу, чтобы, делано заглядевшись на уродливые манекены, демонстрирующие дешевое белье, притормозить рядом со странной группкой под аркой.
– Ребят, закурить не найдется? – Андрей уже держал наготове сигарету.
Мужики переглянулись. Старший полез в задний карман джинсов за зажигалкой. Андрей не торопясь прикурил, кивнул в знак благодарности. Благодарить было за что – он увидел то, что хотел. Стараясь не бежать, он дошел до нужного ему подъезда. Позвонил в домофон. Ему ответил смущенный, кажущийся почти детским голос.
– Добрый день. Это Андрей Яковлев. Маши случайно?..
И услышал щелчок открываемой двери одновременно с вежливым:
– Очень приятно, Ксения. Будьте добры, проходите, пожалуйста.
Андрей ухмыльнулся: подружка-виолончелистка, как пить дать! Перебор с вежливостью на фоне московской деловитости, заставляющей скорее обрезать фразы, чем добавлять им витиеватости, казался запредельным анахронизмом. Просто интеллигентный динозавр какой-то!
Правильно оценив допотопный лифт, Андрей бегом поднялся по лестнице. В дверях стояла Маша, сосредоточенная и бледная. И очень красивая. Забыв о том, что собирался сейчас же, вот прямо немедленно, выводить ее из дома, Андрей заграбастал ее в охапку. Маша прильнула к нему, прошептала интимно в ухо:
– Ты видел тех, в арке?
Андрей кивнул:
– Я даже заметил у них кобуру.
– Что будем делать? Их же минимум трое.
– Для начала зайдем в дом, – и он впервые ступил внутрь квартиры, о которой так много слышал. И не просто закрыл за собой дверь, а методично запер все засовы: какие-то древние, еще не снятые с коммунальной поры. А закрыв, почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся: на него в легком недоумении смотрела высокая, похожая на удивленную птицу девушка.
– Вы всегда так запираетесь, впервые придя в гости? – спросила она не без иронии.
– Что ты хочешь? – подошел к ней со спины огромный мужик с круглым, как блин, добродушным лицом, обнял за плечи. – Москва. Тяжелая криминальная обстановка формирует странные привычки.
Андрей заметил, что виолончелистка руки не сбросила, просто на секунду закрыла глаза.
– Очень смешно, – протянул ладонь Андрей, – Яковлев. Андрей.
– Иван. Носов, – пожал тот ему руку своей теплой мягкой лапищей.
Андрей переглянулся с Машей: та пожала плечами. Не спрашивай. Мужик верно истолковал его взгляд, мрачно усмехнулся:
– Да. Я тот самый внук людоеда.
Андрей кивнул: значит, он в курсе. Что ж. Так даже проще.
– А еще вы сын человека, который послал группу хорошо вооруженных мужчин, чтобы положить тут всех, похоронив вместе с нами вашу маленькую семейную тайну.
– Глупости, – ответил Носов, но как-то неуверенно.
– К сожалению, это правда, – сосредоточенно кивнула Маша. – Я тоже их видела.
– Я позвоню ему, – полез здоровяк в карман куртки. Андрей не без удивления заметил, что рубашка у него местами не застегнута, а на брюках – строительная пыль и следы краски, будто он и ночевал здесь, на полу.
– Уверены, что имеете на своего отца такое серьезное влияние? – зло усмехнулся Андрей. – Или просто хотите его предупредить?
Глядя Андрею в глаза, Носов опустил телефон.
– Хорошо. Что нужно делать?
«Можно ли ему доверять, с такой-то семейной традицией?» – прикидывал Андрей. Носов понял. Но никак не пытался его убедить. Стоял набычившись, крепко держа свою виолончелистку за руку.
Июнь 1812 года. Наполеон переходит Неман, Багратион в спешке отступает. Дивизион неприятельской армии останавливается на постой в имении князей Липецких – Приволье. Вынужденные делить кров с французскими майором и военным хирургом, Липецкие хранят напряженное перемирие. Однако вскоре в Приволье происходит страшное, и Буонапарте тут явно ни при чем. Неизвестный душегуб крадет крепостных девочек, которых спустя время находят задушенными. Идет война, и официальное расследование невозможно, тем не менее юная княжна Липецкая и майор французской армии решают, что понятия христианской морали выше конфликта европейских государей, и начинают собственное расследование.
Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют.
«Верьте мне, сказки про Золушек встречаются, и они всегда связаны с принцами, тут главное – не затянуть сюжета. Однако принцы в наше время понятие относительное, не всегда оправдывающее свою исконную сказочную репутацию.У Ксении в жизни было крайне мало ярких эпизодов…».
В Москве при странных обстоятельствах исчезают девушки. Не звезды, не манекенщицы, не дочки банкиров — а продавщицы и уборщицы, непривлекательные, полноватые, с неудавшейся личной жизнью. А потом их обнаруживают в своих квартирах, но уже бездыханными, со следами удушения тонким шнуром. И на теле каждой жертвы эксперты находят старинные эскизы, подписанные по-французски «Ingres». Энгр — имя мэтра французского неоклассицизма. Но как подлинные эскизы к гениальному полотну «Турецкие бани» могли попасть в убогие хрущевки на московских окраинах? Ведь все наброски к великой картине должны находиться на родине знаменитого художника, в музее Энгра в Монтобане! Парижская префектура проверяет и… обнаруживает подмену.
В Москве идет охота на красивых людей: погибают актриса, телеведущий, манекенщик… Они никак не связаны между собой, и следствие скоро заходит в тупик: растворяются в тумане наемные киллеры, невиновные признаются в убийстве, которого не совершали, а настоящий преступник, напротив, выходит из зала суда за «недостатком улик»… Это полный провал. Оперативникам с Петровки Марии Каравай и Андрею Яковлеву такая череда неудач в новинку: они не могут отпустить нераскрытые дела и, пытаясь нащупать «корень всех зол», обнаруживают тонкую нить, уходящую в «лихие 90-е», в те времена, когда жертв еще и на свете-то не было… Давнее преступление, задуманное как благо, оборачивается трагедией, затягивая в свою воронку все больше людей.
Странная кража случается в особняке в Царском Селе под Санкт-Петербургом – неизвестный забирает только 20 изразцов фламандской работы, объединенных одной темой: играющими детьми. Хозяин дома, состоятельный бизнесмен, не на шутку заинтригован и просит оперативника с Петровки Марию Каравай, блестяще зарекомендовавшую себя в делах, связанных с историей и искусством, заняться «частно» этим делом. В это же время в Москве почти одновременно вспыхивают пожары: один – в шикарном отеле «Метрополь», другой – в офисе на Патриарших.
В течение одной ночи в Москве совершены два кровавых убийства. Погибли два друга-пенсионера, высокопоставленные в недавнем прошлом государственные чиновники. Одновременно близкая знакомая старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры России Александра Борисовича Турецкого умоляет его найти пропавшего мужа — полковника ФСБ. Лишь высокое профессиональное мастерство и мужество позволяют «важняку» Турецкому и его друзьям, Меркулову и Грязнову, помочь женщине, а главное — предотвратить надвигающуюся на страну катастрофу.
В подвале собственного дома найдена задушенной очаровательная молодая женщина. При жизни Олеся Сырникова будто магнитом притягивала мужчин. Кроме того, отличалась умом и твердостью характера, что провоцировало зависть и неприязнь окружающих. Кроме явных и скрытых недоброжелателей, пополнивших список подозреваемых, следователей насторожила загадочная деталь. В разгромленной квартире Сырниковой обнаружили старый камин, развороченный до основания. Как выяснилось позже, история, объясняющая интерес преступников к камину, уходит своими корнями в далекое прошлое…
В центре событий романа «Амстердамский крушитель» — драма, разворачивающаяся в поместье «Счастливое озеро», где объявляется серийный убийца, жертвы которого погибают от удара ломом по голове. Расследование ведет легендарный инспектор Декок, но даже ему не сразу удается разобраться в мотивах преступления…
Америка 1930-х годов. Овеянная легендами, воспетая Голливудом, лихая и кровавая эпоха гангстеров. Банды Малыша Нельсона, Красавчика Флойда, Баркеров — Карписа, Автомата Келли, Бонни и Клайда терроризируют всю страну. Их слава огромна. Но никто из них не сравнится с Джоном Диллинджером — дерзким и неуловимым налетчиком, обаятельным красавцем, которого измученные Великой депрессией простые американцы воспринимали как нового Робин Гуда. Посетители кинотеатров принимались аплодировать, когда в кадрах кинохроники появлялось лицо Диллинджера.
"Неожиданная смерть" Д.Шеннона - первый роман сериала о лейтенанте полиции Луисе Мендоза.
Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли.