Тени Радовара - [17]
Йона смеется.
– И это всё? Я давно уже знаю. Мама говорит, что за стариками там лучше ухаживают. Я посмотрела ролик в сети. Всё не так плохо, как я думала.
Она забирает у него ветку и сгибает ее пополам.
– Я не хочу, чтобы она уезжала, но там ей, наверное, будет лучше.
Килиан качает головой.
– Нет, ты не понимаешь. Им просто не разрешают оставаться дома.
– Но почему?
Килиан пожимает плечами.
– Я не знаю. Может быть, потому что они занимают место в производственных помещениях «КомВью», но не работают. На них уходит много времени и денег, они потребляют ресурсы и при этом ничего не производят.
– Ты думаешь, что это всё «КомВью»? Главная ведь в городе – мэр Хаверс?
Килиан смотрит вниз.
– Вроде бы это не совсем так. И не забывай, есть еще президент. Но это сейчас не главное. Важно то, что с этими домами-плюс что-то не так. В Нижних районах их неспроста называют «домами-крест». Поговаривают, что старики потом куда-то пропадают или даже умирают сразу после переезда. У этого города есть очень мрачные стороны. Ты и не представляешь, что скрывается в тени, на изнанке Радовара.
На солнце нашла туча. Йону еще раз передернуло, несмотря на толстовку Килиана.
– Перестань. Совсем какой-то ужастик получается. Так не бывает. Как будто людям всё равно, что у них пропадает бабушка или дедушка.
– А что они могут сделать? Если начнут задавать неудобные вопросы, это незамедлительно отразится на семейном счете. И можно сразу забыть о том, чтобы продвигаться вверх. С домами-минус то же самое. Все молчат, потому что иначе будет еще хуже.
– Дома-минус?
Килиан смотрит на нее странным взглядом.
– А ты что, о них никогда не слышала?
Йона качает головой. Получше укутывается в толстовку. Запах от нее сырой и одновременно приятный.
– Наверное, потому что детей из Средних районов почти никогда не отправляют в район-минус. В Нижних районах все дети слышали про дома-минус. Все знают кого-нибудь, кто там побывал. Это что-то типа интерната для детей, которые зарабатывают слишком мало баллов для семейного счета. Или разгуливают по улицам. Или еще что-нибудь. Это вкратце. Они, когда возвращаются, рассказывают ужасные вещи.
У Йоны голова чуть не взрывается. Дома-минус, «дома- крест»?
– Но ведь их можно навещать? – Она и сама чувствует, что это звучит неубедительно.
– Я видел этот ролик про дома-плюс. И даже нашел то здание, в котором проводили съемку. Оно стоит на границе города, за промышленной зоной. И выглядит именно так, как там показано: светло-желтое, с балконами в цветах, с садом. Может быть, их туда иногда приводят в часы посещений. Но, Йона, пойми, это только одно здание. Старики со всего Радовара туда бы не поместились. Где все остальные? И потом, с обратной стороны этот дом граничит с закрытой территорией, где стоят дома этажей на десять, и, поверь мне, они совсем не такие приятные на вид.
Килиан молчит, а потом продолжает:
– А еще те дома стоят на границе с районом-минус. Это не простое совпадение.
– Конечно, если верить в теорию заговора!
Килиан не отвечает, только смотрит на нее искоса.
– Извини, – шепчет Йона. – Всё это так странно. Если всё настолько плохо, почему Залман не предупредил меня об этих домах-плюс? И не надо притворяться, что вы друг друга не знаете. Я не дура.
Килиан смеется.
– Ты не дура, я это сразу понял. Больше никогда не буду называть тебя безмозглой курицей.
Йона не смеется.
– Залман, – повторяет она. – Что ты можешь про него рассказать?
– Хороший человек. Когда мы с друзьями наткнулись посреди тоннеля на бетонную стену, мы поняли, что это одно из зданий Космического квартала. Нам нужно было где-то брать электричество и вай-фай, так что мы разбили лагерь неподалеку. Проделать дыру в стене тоже была задача не из легких.
– Да уж представляю себе. Молодцы.
Килиан не стал обращать внимание на сарказм в ее голосе.
– Иногда мы пробирались в дом, чтобы воровать еду. Залман нас поймал, но не сдал. А больше он ничего не знает, вот поэтому и не предупредил тебя о бабушке.
Йона не верит этому ни на грош, но Килиан явно не собирается дальше говорить на эту тему. Издалека доносится сигнал оповещения: уже десять часов.
– Тебе пора.
Йона кивает, снимает с себя толстовку и спускается вниз.
– Ну, пока. Удачи с теорией заговора, – холодно говорит она на прощание.
– Пожалуйста, не отпускай бабушку в дом-плюс.
Она кивает и прокладывает себе путь сквозь кусты ежевики. Она уже почти вышла из рощи, когда Килиан ее окликает:
– Йона! В следующий раз на этом же месте в то же время?
Как будто большая невидимая рука сдернула с города серую пелену. Лицо запылало.
– Договорились! – отвечает она с напускным равнодушием. – По воскресеньям я все равно здесь.
Глава 11
Время течет медленно и густо, как застывший сироп. Эту неделю Йона прожила на автопилоте. Школа, уроки, мелкие поручения, чтобы отработать минус-баллы за кражу в парке. Один из светлых моментов – из земли появились зеленые ростки. После школы они с бабушкой вместе смотрели, как распускаются крохотные листочки.
В пятницу вечером раздается звонок. За дверью стоит Велла Муссер. Она уже к ним приходила, сразу же после переезда, с тортиком и копией правил двадцать восьмого этажа. Но сейчас она не кажется такой любезной.
Александр Трофимов обладает индивидуальной и весьма интересной манерой детального психологического письма. Большая часть рассказов и повестей, представленных в книге, является как бы циклом с одним лирическим героем, остро чувствующим жизнь, анализирующим свои чувства и поступки для того, чтобы сделать себя лучше.
Книга рассказов Полины Санаевой – о женщине в большом городе. О ее отношениях с собой, мужчинами, детьми, временами года, подругами, возрастом, бытом. Это книга о буднях, где есть место юмору, любви и чашке кофе. Полина всегда найдет повод влюбиться, отчаяться, утешиться, разлюбить и справиться с отчаянием. Десять тысяч полутонов и деталей в описании эмоций и картины мира. Читаешь, и будто встретил близкого человека, который без пафоса рассказал все-все о себе. И о тебе. Тексты автора невероятно органично, атмосферно и легко проиллюстрировала Анна Горвиц.
Солен пожертвовала всем ради карьеры юриста: мечтами, друзьями, любовью. После внезапного самоубийства клиента она понимает, что не может продолжать эту гонку, потому что эмоционально выгорела. В попытках прийти в себя Солен обращается к психотерапии, и врач советует ей не думать о себе, а обратиться вовне, начать помогать другим. Неожиданно для себя она становится волонтером в странном месте под названием «Дворец женщин». Солен чувствует себя чужой и потерянной – она должна писать об этом месте, но, кажется, здесь ей никто не рад.
Бич (забытая аббревиатура) – бывший интеллигентный человек, в силу социальных или семейных причин опустившийся на самое дно жизни. Таков герой повести Игорь Луньков.
Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.