Тени прошлых грехов - [29]

Войдя в ворота, она направилась к парадной двери, которая внезапно распахнулась, и на крыльцо выбежала очень молодая девушка — должно быть, дочь Бриджет, хорошенькая, но какая-то бледная и изнуренная. Она была очень похожа на мать, только глаза у нее были другие — бледно-голубые. Те же острые черты лица, только мягче… По плечам разметались длинные прямые светлые волосы. Голубые глаза покраснели, и под ними заметны темные круги, как если бы она недавно плакала. На девушке были джинсы и спортивный свитер. В руке она держала стакан виски.

— Вы приехали к дяде Монти, — сказала она, даже не взглянув на протянутое Джесс удостоверение. — А я как раз несу ему виски. Если можно, поговорите, пожалуйста, с мамой минут пять, а я успею незаметно передать ему стакан… Он на заднем дворе.

— Танзи! — послышался из дома женский голос.

Танзи проворно проскользнула мимо Джесс и побежала за угол, стараясь не расплескать виски.

Через миг на крыльцо вышла Бриджет. Увидев Джесс, она театрально вздохнула:

— А, это вы! Ну да, вы ведь говорили, что скоро приедете. Входите, входите. Должна вам сказать, дядя немного не в себе. По-моему, происшествие сильно его потрясло. Не уверена, что сегодня с ним можно полноценно общаться. Неужели обязательно допрашивать его именно сейчас?

— Да, — просто ответила Джесс. — Кажется, ваша дочь сказала, что мистер Бикерстаф на заднем дворе. Может быть, я пойду прямо туда?

— Танзи была здесь? Я думала, она сидит в своей комнате за компьютером. — Бриджет нахмурилась. — Она ужасно огорчилась. У девочки богатое воображение. Танзи всегда любила «Балаклаву»; раньше, когда она была маленькая, я часто брала ее туда с собой. Тогда там еще жила тетя Пенни, которая ее обожала.

Бриджет замолчала и, прищурившись, оглядела Джесс.

— Странно, вы немного похожи на Пенни — на фотографиях я видела ее в молодости. Наверное, все дело в цвете волос. Монти раньше тоже питал слабость к Танзи; он позволял ей бродить по всему дому. В конце концов, тетя Пенни бросила его, и, по-моему, правильно сделала. Ей бы уйти от него много лет назад, но она продолжала героически терпеть все его выходки… И вот наконец не выдержала. Монти тогда пережил страшный удар, — злорадно продолжала Бриджет. — Он-то не верил, что тетя Пенни способна его бросить. После ее ухода он совсем замкнулся в себе и перестал видеться с остальными родственниками. Я все время пытаюсь поддерживать с ним отношения, и Танзи тоже, но… — Бриджет пожала плечами и покачала головой. — Что ж, ступайте, поговорите с ним, раз уж так надо. Но, откровенно говоря, мы бы охотно обошлись без всякой шумихи. Никто из нас не в состоянии вам помочь. Я знаю, вы не имеете права говорить, когда закончится следствие, но по крайней мере хотя бы намекните, сколько времени вы еще будете допрашивать дядю Монти. В конце концов, его же не было дома, когда в «Балаклаву» пробрался тот… тот покойник. Дядя Монти понятия не имеет, кто он такой.

— И все же, возможно, он представит нам интересные сведения, — хладнокровно возразила Джесс. — Люди часто даже не понимают, что крошечная улика может оказаться для нас очень важной. Они считают свои наблюдения мелочью, не достойной внимания, а мы находим важные связующие звенья, которые позволяют нам выйти на преступника…

Бриджет скрестила руки на груди и в упор посмотрела на Джесс. На ее безымянном пальце красовалось обручальное кольцо с крупным бриллиантом; камень играл и переливался в лучах солнца.

— Понимаете, мне это очень неудобно, — вдруг призналась Бриджет. — В конце месяца, когда Танзи начнет учиться в университете, я собиралась закрыть дом. Ведь я переезжаю в Штаты.

— Насовсем? — уточнила Джесс.

— Я снова выхожу замуж. Буду жить в Нью-Йорке.

Ах да, Монти говорил, что Бриджет в очередной раз выходит замуж; кажется, в четвертый, если Джесс верно запомнила.

— Значит, Танзи останется здесь, в Великобритании, совсем одна, если не считать мистера Бикерстафа? — удивленно спросила Джесс.

— У нас есть и другие родственники, — довольно раздраженно ответила Бриджет. — Да и я ее не бросаю. И потом, ей скоро девятнадцать. Она не ребенок. Если хотите знать, мы с Максом… это мой жених… пытались уговорить ее поступить в колледж в Штатах. Но ей захотелось остаться здесь, на родине. — Она снова пожала плечами. — Но для меня гораздо большее препятствие представляет не дочь, а дядя. Не переносить же мне из-за него свадьбу! Он не может оставаться один в «Сторожке». И возвращаться в «Балаклаву» ему тоже нельзя, об этом и речи быть не может. Он, конечно, не согласится, но ему придется продать свой старый мавзолей, если он найдет на него покупателя, и переехать в дом для престарелых. Старик мог бы прожить остаток дней в относительном удобстве. Но попробуйте только заикнуться о переезде! — Она пожала плечами. — Вы найдете его в самом дальнем углу сада. Там есть скамейка. — Бриджет вернулась в дом, предоставив инспектору Кемпбелл самой искать дорогу.

Джесс даже обрадовалась, что Бриджет не провожает ее в сад. Ей не хотелось, чтобы Монти был раздражен, когда она, Джесс, начнет с ним беседовать. Ее и саму раздражала самовлюбленность Бриджет и ее черствость по отношению к старику. Она повернула за угол, и полуденное солнце ударило ей в лицо, на миг ослепив. Она приставила руку козырьком ко лбу. Танзи она не увидела. Должно быть, девушка вернулась в дом черным ходом. Сад явно не требовал большой работы; в основном здесь был газон, который окружали кустарники. В дальнем углу устроили нечто вроде беседки, мощенной плиткой. В беседке стояла скамья. Увидев, что оттуда торчат чьи-то ноги, Джесс направилась в ту сторону.