Тени прошлого - [29]

— Приступим к показаниям подсудимого.

Знает ли жена о любовнице?

— Что…? — воскликнул Лео.

— Я и говорю, когда меня задержали, я заорал «Что вы делаете, урки?» — радостно ответил Дойл, подумав видимо, о единении негодования со своим адвокатом.

Но Лео не переспрашивал Дойла. От неожиданно услышанной фразы, уже второй раз Чейз испытывал неясное чувство.

Он думает, я не знаю о той шлюхе, с которой он крутит шашни.

«Ну все, — подумал Лео — шарики за ролики заехали. Я же не шизофреник, но и никто из них этого не говорил. Тогда почему мне кажется, что я это слышал?»

Еще одно выигранное дело.

— Адвокат! — чуть ли не проорал судья — вы вообще здесь?

— Да здесь я. — Не по форме ответил Лео — простите, Ваша честь, я размышлял о нестыковке фактов, подтверждающих вину моего подзащитного.

— И что же вас смущает? — с едва скрываемым злорадством спросил прокурор.

— Например, свидетель обвинения Курц, утверждает, что видела поддельные документы на столе моего подзащитного, однако обвинением эти бумаги предоставлены не были. Из чего я делаю вывод о несостоятельности показаний свидетеля. Также отмечу, что записи разговора, якобы мистера Дойла с неизвестным, подвергается сомнению, так как качество ужасное, присутствуют посторонние шумы и также вызывает подозрение сама речь, якобы моего подзащитного. По данным независимой экспертизы, с которой суд может ознакомиться на листе номер тридцать «А», запись признана недействительной и не может быть приобщена к делу.

— Побойтесь Бога, адвокат — воскликнул прокурор — Обвинением также была проведена экспертиза, которая доказала, что голос на записи принадлежит Эдгару Дойлу.

Хочу шубку. И сапожки. И еще одну шубку.

Что ты кобелишься? Продул всухую, дятел.

Скоро это кончиться? Меня дома ждет горячий обед.

Почему я ничего не сделала? Его же посадят из-за меня.

Пора порвать с любовницей, пока жена не узнала.

От всех этих фраз, разум Лео помутился, и он осел на стул. Выпив свой стакан воды одним залпом, он потянулся к стакану клиента, но не выпил его, а вылил себе на голову.

— Ад… адв… адвокат! С вами все в порядке? — изумленно спросил судья.

— Н… да, все в порядке. — Ответил Лео и мгновенно вскрикнул — я бы хотел ходатайствовать о перерыве по причине внезапно открывшихся обстоятельств.

Судья посмотрел на прокурора, затем куда-то на задние ряды, и, стукнув молотком, объявил перерыв.

— Попейте кофе — сказал Лео клиенту — мне кажется, я могу вам помочь выйти на свободу уже сегодня.

— Надеюсь — печально выдохнув, ответил Эдгар.

Следуя за неясным зовом интуиции, Чейз пытался найти того самого человека, обладавшего так необходимой информацией в потоке выходящих из зала. И когда он подумал что ошибся, в толпе мелькнула Она. Лео вспомнил ее. Мира Томас работала вместе с Эдгаром в мэрии, секретарем его начальника.

— Мира! — окликнул ее Лео, но девушка сделала вид, что не услышала и попыталась скрыться, стуча каблуками своих туфель по мраморным плитам.

Догнал он ее уже около выхода из здания суда.

— Мира, подождите — вновь окликнул секретаршу адвокат.

Девушка остановилась, но было видно, что ей неудобно находиться в суде.

— Мира, скажите, вам известно что-нибудь, что поможет Эдгару? Что следствие упустило.

— Я… я ничего не знаю. Мне пора идти — запинаясь, ответила Томас, но Лео схватил ее за плечо.

— Мира, — вновь обратился к ней Лео — я знаю, вам известно, что Эдгар не виновен, и что осознание этого терзает вас. Прошу, если вам не безразличен мистер Дойл, дайте показания. Помогите ему.

— Как…? — хотела было спросить Мира, но передумала. — Я боюсь. Они обещали отправить меня на кладбище. Что я стану обедом для ч-червей.

— Успокойтесь, — ответил Лео — не только у них есть крупные связи. Если дадите показания, я обещаю, что никто, слышите, никто не причинит вам вреда.

Кар явственно видел, как мучилась девушка, плавая в сомнениях.

— Я… я согласна — ответила она, и добавила уже спокойно — да, я сделаю это.

— Хорошо. — Улыбнулся адвокат — идемте. Через пять минут начнется заседание. Только вы идите вперед, потому что мне нельзя общаться со свидетелями во время суда.

Девушка кивнула и пошла по лестнице.

Какая безвкусная лепнина.

Какой симпатичный мужчина.

Лео покрутил головой, надеясь увидеть того, кто это сказал, но в холле царил шум, и что-либо разобрать было невозможно.

* * *

— Возобновляется слушание по делу Эдгара Дойла. Адвокат, вы что-то хотели сказать?

— Да, Ваша честь. — Ответил Чейз с улыбкой на лице — я ходатайствую о допросе ранее не заявленного свидетеля.

— И кто же он? — спросил судья.

— Она. Я прошу допросить секретаря мистера Нолана, непосредственного начальника моего подзащитного. Ее имя Мира Томас.

— Она присутствует в зале суда?

— Да, ваша честь — ответил Лео.

Судья выглядел мрачнее тучи, но взмахнув рукавом своей мантии, произнес:

— Свидетель Томас подойдите к кафедре и ответьте на вопросы сторон.

— Спасибо ваша честь — склонив голову в благодарность судье, ответил Чейз.

Девушка будто на ватных ногах медленно прошла через весь зал и остановилась около кафедры, чтобы дать клятву. Второй помощник судьи Эпенгейма взял в руки толстенный фолиант — Конституцию Конфедеративного государства Килоны самого последнего из всех последних изданий. На почти тысячах страниц содержались нормы, которым должны были следовать все граждане и не граждане страны. Права и обязанности, мораль и добродетель — все в этой книге было расписано с противной дотошностью. Однако работа Лео Чейза как адвоката все время доказывала, что это всего лишь слова, напечатанные на тоннах бумаги, за деньги честных налогоплательщиков. Не смотря на то, что все и так знали, на каком уровне находиться почитание жителями страны законов, Мире Томас пришлось принести клятву, о том, что она не будет лжесвидетельствовать, и будет говорить правду и ничего кроме правды.